Джулиан Ассанж: Неавторизованная автобиография - [71]

Колокольчик уже не звякал, а звонил, настойчиво предупреждая: вот он, поджав хвост, заявляет, будто забрался на колокольню лишь для того, чтобы получше разглядеть идущего по улице человека. Журналист предупредил нас, что у New York Times и Der Spiegel аналогичное мнение: никаких логотипов, никаких «партнеров». Мы арендовали отель Riverbank неподалеку от моста Воксхолл в Лондоне, туда пришли сотни журналистов. Я привез из Штатов Дэниела Эллсберга, который сел вместе со мной в президиуме. Мы изложили информацию, а после этого дали кучу интервью. Несмотря на множество поводов для раздражения, которые по-настоящему взбесили нас лишь позже, мы подошли к публикации иракских документов с такой тщательностью, на которую были способны только мы. Нам казалось очень важным привлечь неправительственную организацию, поэтому как нельзя кстати оказалось внимание, проявленное к нам создателями «Подсчета убитых в Ираке», они с самого начала войны поразительно тщательно изучали жертвы среди мирного населения и выступали, опираясь на моральные принципы. Эти ребята помогли нам с автоматической системой редактуры для 400 тысяч документов. Правильным решением было также привлечь Le Monde, поскольку Франция в 2003 году отказалась от участия в этой войне и в результате пострадала. Сотрудничала с нами и испанская ежедневная газета El País. «Бюро журналистских расследований» из Лондона помогло нам подготовить документальные фильмы об иракских архивах для Channel 4 и «Аль-Джазиры». Мы и наши новые партнеры понимали: наши документы подкрепят общественное мнение, что война в Ираке – это катастрофа и угроза открытости. Американцы уже стали покидать Ирак, а многие западные страны вывели оттуда своих солдат годом ранее, и это открыло неправительственным организациям вроде «Репортеров без границ», «Международной амнистии» и хельсинкской группе «На страже прав человека» (Human Rights Watch) возможность изучать материалы и уже начать делать выводы на их основе.

Документы эти состояли из докладов американских солдат в Ираке о любых инцидентах, которые они считали достойными внимания. Там были все подробности: точное место, время, участвовавшие в инциденте подразделения, число убитых, раненых и задержанных, статус жертв – американских солдат, участников союзных сил, иракских войск, повстанцев, гражданских. Короче говоря, это была самая значительная и детализированная история войны – и не только иракской, а войны вообще.

Благодаря иракскому архиву были видны все проблемы войны как на уровне поминутных полевых отчетов, так и в целом, на уровне общей картины. Просматривая документы вместе с нашими партнерами-правозащитниками, мы обнаружили 15 тысяч жертв среди местного населения, о которых раньше никогда не сообщалось. Современная война – это не доведенные до совершенства, представляющие чудо новейших технологий орудия сверхъестественной точности. Пентагон усиленно стремится заставить нас всех поверить в эту сказку. Нет, современная война – все то же традиционное месиво крови, средоточие трагедий и несправедливости. Самолет-беспилотник можно очень точно навести на любой дом, но он не способен проверить, кто там внутри или кто только что вернулся из школы.

Иракские документы – а еще многие из них ждут пристального анализа – разоблачают опыт нарушений прав человека со стороны американцев, равно как и печальное состояние Ирака под властью Саддама. Когда-нибудь историки смогут сложить в одну картину поразительные детали повседневных жестокостей, из которых состояла та война, и наши публикации станут для них главным источником. Я гордился работой WikiLeaks, благодаря которой это стало возможно. Я позвонил матери в Австралию. Мы с ней часто разговаривали, но в тот момент было особенно здорово заглянуть туда, где все для меня началось.

Затем Ларри Кинг захотел взять интервью у меня и Дэниела Эллсберга. Предполагалось, что я расскажу о дневниках иракской войны, а Дэн – обо всей этой ситуации в исторической перспективе. Нам нужно было приехать в два часа ночи в международную студию CNN в Лондоне, чтобы выйти в эфир одновременно с Ларри Кингом в Нью-Йорке, и, ожидая этого времени, мы смотрели начало его передачи. Среди гостей оказалась бывшая подружка судьи Верховного суда Кларенса Томаса, поделившаяся очень нельстивыми воспоминаниями о времени, когда они встречались. Больше всего ее поражал карьеризм судьи, и она поделилась с Кингом своим возмущением: «Представляете, однажды он отправился давать интервью в два часа ночи!» Мы с Дэном переглянулись, посмотрели на часы и рассмеялись.

Все это время мысли об одном жизненном обстоятельстве очень тяготили и ум, и душу. И не только мой ум и душу, а всех, с кем мы работали. В тот момент именно эта тема больше всего занимала меня, и хотя мы продолжали выпускать материалы, заниматься какими-то другими делами на WikiLeaks, не прекращали публикации ни на один день, – именно шведское дело способствовало интересу СМИ к каждому нашему шагу, подпитывало волну бешеных спекуляций и дурных мнений обо мне и в конечном счете привело меня в тюрьму. До сих пор я держал свое мнение об этом при себе. Сама степень глубины злого умысла и беспринципности – что на самом деле породили дело против меня – не дает мне удержаться от гнева при рассказе о нем. Но я хочу проявить как можно больше понимания. Мои враги, которых внезапно стало очень много, отказывали мне в такой терпимости, и хотя я и не смогу одолеть их, я наверняка вправе не следовать их примеру.