Джулиан Ассанж: Неавторизованная автобиография - [54]

В конечном счете правящая партия все-таки сохранила свое депутатское место в Баган Пинанге, но оппозиционеры почувствовали свою силу и поняли, что это лишь одно маленькое сражение в большой войне, которую Национальный фронт неизбежно проиграет. Наши друзья из Malaysia Today не тратили времени на оплакивание результатов довыборов, а решили смотреть в будущее: «С момента грандиозных двенадцатых парламентских выборов, обозначивших перестройку политического ландшафта, средний малайзиец – прежде апатично относившийся к политике из-за нудной регулярности предсказуемых побед „Барисан Насионал“ – начал интересоваться выборами, особенно следующим циклом парламентских выборов».

На наших плечах лежал огромный объем самой разнообразной работы, а за душой не было ни ресурсов, ни средств, поэтому я начал задумываться, как стабилизировать положение и где найти настоящий дом. Дом для WikiLeaks – не слишком простая задача: наши серверы работают в секретных местах по всему миру; у нас огромная сеть коллег, помощников и информаторов, причем последние предпочитают действовать анонимно, и их невозможно собрать в одном месте в одно время. WikiLeaks с самого начала отличался от всех остальных медийных организаций: у нас никогда не было и не будет секретарей и кофеварок, не говоря уже об исследовательских отделах и ежегодных отпусках. Многим кажется, что я сижу на своих рюкзаках, потому что я, мягко говоря, чудак. В каком-то смысле они правы, я человек со странностями, но при нашей работе просто неизбежен подобный образ жизни – полный напряжения, сумасшествия и странствий. Мы постоянно перемещаемся в поисках новых мест, дабы избегать юридических ограничений. Поверьте мне, ничего нет приятнее стопки чистых полотенец, хрустящей скатерти на круглом столе, заставленном изысканной едой, и тебя, сидящего в окружении друзей за тихой беседой. Мне даже нравятся кофеварки. Но все эти милые вещи просто невозможны в наших условиях: ведь мы твердо намерены не только выполнять свою работу подобающе, но также подобающе тыкать носами в наши публикации сильных мира сего – видимо, мы это делаем так хорошо, что на нас объявлена охота. Единственной надеждой было найти место – где-нибудь, когда-нибудь, какое-нибудь – и чтобы никто в этом месте не преследовал людей, действующих во имя справедливости.

По моему разумению, два аспекта нашей работы: обличение компаний, укрывающих деньги или активы, и разоблачение чиновников, запирающих людей в местах вроде Гуантанамо, – тесно связаны между собой. И те и другие – преступники, зачастую действующие с согласия властей, скрывающие средства или людей вне сферы действия закона, обычно в тайных юрисдикциях. Мы доводили себя до истощения, публикуя доказательства их преступлений, но еще нам хотелось продемонстрировать, что тот или иной процесс, та или иная юрисдикция прогнили полностью. Иными словами, стоило бы подвергнуть полномасштабному расследованию, например, Каймановы острова – налоговую гавань, где отмывают грязные деньги, или залив Гуантанамо – закрытую гавань, где злостно нарушают права человека в том смысле, в каком понимает эти права цивилизованное общество.

Что произойдет, когда образ мысли полностью изменится? когда появятся в нашем мире гавани, посвященные разоблачению секретности? В каждой стране нам встречались люди и организации, работавшие в условиях юридической или физической угрозы со стороны властей. Речь идет о малайзийском редакторе Радже Петре, которому приходилось бежать от преследований; об Американской ассоциации владельцев жилья, которая в результате судебного преследования со стороны застройщиков была вынуждена перенести свои сайты на серверы шведского интернет-провайдера; о российских сторонниках реформ; о несчастных, ставших жертвами злокозненных судебных исков сайентологов, – все эти люди и организации могли обрести мир или хотя бы добиться честного рассмотрения своих дел в гавани, созданной специально для обеспечения прозрачности и честных правил игры. Как мне представляется, в современном мире возникла новая категория беженцев: это люди или группы людей, скрывающиеся от богатых или могущественных представителей власти, намеренных уничтожить их за слова правды. Благодаря работе «Международной амнистии» и ПЕН-клуба мы знаем, что зачастую жертвами становятся издатели и авторы, однако это могут быть и правозащитники, юристы, вольнодумцы и просто обычные люди, живущие по соседству. Я все больше и больше уверен, что ответом на их беды должна стать надежная гавань, основанная не на секретности, а на открытости.

Такое место стало бы и журналистской гаванью, где национальное законодательство защищает безопасность источников и гарантирует свободу прессы; где свобода от преследования – норма, а свобода Интернета так же естественна, как воздух, которым мы дышим. Я рисовал в воображении такое политически независимое место: ни от кого не нужно убегать; информаторов считают героями, а не врагами общества; юридические консультации бесплатны; Интернет всем доступен. Кажется, я погружался в нирвану… но затем вдруг осознал, что у моей мечты есть имя и зовут ее Исландия.