Джули & Джулия. Готовим счастье по рецепту - [18]
— Эта комната слишком мала для спальни. Почему бы вам не поставить кровать сюда, а там устроить чудесную мини-гостиную? Комнатка получится замечательная. Я дам вам шторы, чтобы стало поуютнее. А еще вам нужны зеркала. И пушистый ковер не помешает.
Тем вечером в одиннадцать мы все встретились в стейкхаусе и отпраздновали папин день рождения. Папа с Хитклифом прекрасно провели время в театре. (Папа — большой поклонник Эди Фалько.) Они даже умудрились разыскать подругу Хитклифа, точнее, его бывшую подругу (Хитклиф из тех ребят, кто всегда достанет откуда-нибудь бывшую подругу, когда нужно), и отдали ей свободный билет, а потом пригласили на ужин. Мы заказали стейк и шпинат со сливками и выпили много мартини. Мама рисовала на салфетке выкройку каких-то особенных штор для большого окна, которые уменьшат уличный шум, и рассказывала о каком-то потрясающем дешевом ламинате, которым можно прикрыть гнилые доски на кухне.
— Вот видишь, теперь все в порядке, — вздохнула я, глядя на свет сквозь стекло наполненного мартини бокала. Мне было хорошо, я выпила, наелась и теперь переваривала еду.
— Да, — Эрик отодвинул стул, — только яиц в красном вине не хватает.
Мама оторвалась от салфетки, бросила на него свирепый взгляд и ткнула его ручкой.
— Ни слова об этом. Даже в шутку.
Наступила полночь. Итак, моему папе исполнилось шестьдесят, мы наконец переехали и живем теперь в Лонг-Айленд-Сити, а не бродим по нему, как ходячие мертвецы. Может, и вправду все не так уж плохо?
~~~
Апрель 1944 года
Канди, Цейлон
Новая архивариус сидела, прислонясь к стене, и покачивала бокалом, то ли просто так, то ли потому, что была пьяна. Ее крупное широкое лицо раскраснелось, волосы окружали его огненно-рыжим нимбом. Сидящие вокруг мужчины и женщины пребывали в разных стадиях опьянения и веселья; кто-то, как она, сжимал ножку бокала с контрабандным мартини, кто-то со смеху едва не падал со стула. Пол понимал, что ему следовало бы веселиться вместе со всеми. Но тут было слишком много шума, поэтому он продолжал сидеть в углу за маленьким столиком с бокалом джина и апельсинового сока и слушать. На территории, занимаемой Бюро стратегических служб на Цейлоне, не было бара, но кто-то из служащих наспех расставил разномастные столы и стулья в холле, чтобы угодить истосковавшимся по выпивке американцам. Помещение было слишком мало для такого скопления народа, и в мерцающем желтоватом свете газовых ламп легко было оставаться незаметным.
— Итак, — громогласно заявила архивариус, стукнув по столу своей широкой ладонью, — я знаю, что надо сделать. Давайте спустимся в город. Я тут на днях проходила мимо ресторанчика, и запах оттуда шел — закачаешься!
Бейтсон предостерегающе поднял палец.
— Джулия, твой желудок этого не выдержит…
— Я голодная как волк, а если мой желудок чего и не выдержит, так это очередной банки консервированной картошки. Так что пойдем и попробуем, что едят на Цейлоне!
Раздался звон бокалов и звук отодвигаемых стульев — люди поднимались со своих мест. Они скрылись в темноте.
Неужели его и впрямь заинтриговала эта жизнерадостная гигантесса, чья кипучая энергия одновременно и раздражает, и странно завораживает? Или он просто проголодался? Пол не знал да и не стал раздумывать, а просто отправился вместе со всеми.
ДЕНЬ 36, РЕЦЕПТ 48
До мозга костей
Факт для любопытных: во время Второй мировой войны Джулия Чайлд работала в секретной организации — Бюро стратегических служб. Столь бессмысленное название было удобной маскировкой для настоящей шпионской сети. В то время ее еще звали Джулией Макуильямс; ей было тридцать два года, она была не замужем и толком не знала, чем будет заниматься в жизни. Возможно, ей казалось, что из нее выйдет неплохая шпионка, хотя трудно представить рыжеволосую женщину ростом под два метра, которая пытается выглядеть незаметно, скажем, на Шри-Ланке! Разумеется, настоящими шпионскими делами она не занималась, а если бы и занималась, вряд ли бы мы об этом узнали.
В некотором смысле моя судьба сложилась похоже. В исторический момент я тоже работала в правительственной организации, хоть и не секретной. И сейчас нам предстояли напряженные дни, ведь, когда обрушились две башни Всемирного торгового центра, именно нам пришлось заниматься ликвидацией последствий. На самом деле для правительственной организации это занятие весьма интересное, куда интереснее, чем, скажем, обработка заявок на выдачу разрешений на строительство. Это одна из причин, по которой в мае две тысячи второго года я наконец решила изменить своим привычкам и согласилась на постоянную работу. Приближалась годовщина терактов, или трагических событий, или как там еще называют тот день — даже в правительственном агентстве люди толком не знают, как его называть, предпочитая «11 сентября», а не 9/11 (похоже на название дезодоранта), — и мы должны были устраивать памятные церемонии, рассказывать о внедрении новых и смелых программ, привлекать общественность и выуживать средства у губернаторов и мэров.
В нашем офисе провели конкурс на самый вдохновенный лозунг для компании. В качестве награды победитель получал возможность пообедать с президентом компании (тот еще приз, скажу я вам). Новый лозунг разместили на веб-сайте, напечатали на канцелярских принадлежностях и даже на стеклянной входной двери. Лозунг получился хороший и весьма вдохновляющий. Но я работала секретаршей. А когда работаешь секретаршей в правительственной организации, которой предстояло заполнить пустоту там, где когда-то стояли две башни, за несколько дней до первой годовщины одиннадцатого сентября, то никакие лозунги не помогают.
Увлекательный роман о молодой американке, которая решила осуществить свою заветную мечту — поступить на работу в мясную лавку.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.