Джуд неудачник - [47]

Он был уже в соборе, когда ему почудилось, что он слышит за собою голос. Им овладело предчуствие, что Сусанна вернется обратно. Ему казалось невозможным, чтобы она решилась уехать в дом к Филлотсону. Это чувство росло и ширилось. Джуд бросил инструмент и пустился домой.

– Был кто-нибудь у меня? – спросил он у прислуги.

– Никого не было.

Он имел еще право пользоваться верхнею гостиной до двенадцати часов этой ночи и просидел в ней весь этот вечер. Даже когда часы пробили одиннадцать и хозяева удалились на покой, он не мог отделаться от. безотчетного ожидания Сусанны. Её поступки бывали всегда так неожиданны. Почему-бы ей и не вернуться? Он с радостью согласился-бы отказаться от надежды иметь в ней свою возлюбленную или жену, лишь-бы она жила с ним, как соседка по квартире и друг, хотя-бы в самых чопорных отношениях. Его ужин все еще стоял нетронутым; он вышел к парадной двери, потихоньку отпер ее, возвратился в комнату и все ждал и ждал свою милую Сусанну. Но она не приходила.

Неодолимая сила его любви к Сусанне обнаружилась и на другой и на следующий день еще более ясно. Он не мог более выносить постылого Мельчестера. Здесь и солнце казалось ему тусклым и небесная лазурь унылой… Но вдруг он получил известие, что его старая тетушка опасно больна в Меригрине. Одновременно с этим пришло письмо от его прежнего хозяина в Кристминстере, предлагавшего ему постоянную хорошую работу. Эти письма были почти утешением в его одиночестве. Джуд немедленно поехал навестить больную тетушку, которую нашел даже в худшем положении, нежели ожидал по письму. Она могла протянуть еще несколько недель или месяцев, хотя и на это было мало надежды. Он написал Сусанне о трудном положении больной и выражал желание, чтобы она приехала и застала старушку в живых. Он обещал встретить ее завтра на перекрестной станции, на обратном пути из Кристминстера, если только она может выехать встречным поездом.

Приехав на следующее утро в столь знакомый ему город, он остановился на своей прежней квартире. Старая хозяйка, отворившая ему дверь, видимо была рада видеть его у себя и, накормив его с дороги, сообщила, что подрядчик заходил уже справляться о его приезде.

Джуд пошел и в свою прежнюю мастерскую, но вся её обстановка была теперь противна ему; он понял невозможность снова поселиться на старом пепелище и нетерпеливо ждал обратного поезда в Ольфредстон, где надеялся съехаться с Сусанной.

Под этими тягостными впечатлениями им снова овладело горькое сознание своего ничтожества, уже не раз доводившее его до беды. Идя по улице, он встретил Тинкера Тэлора, прогоревшего кровельного подрядчика, предложившего ему зайти выпить. Они попали в один из шумных и многолюдных кварталов и вошли в таверну, где Джуд когда-то состязался с другими в латинской декламации. Теперь это была популярная гостинница с просторным и заманчивым крыльцом, с обновленным и прекрасно обставленным буфетом. Тинкер выпил свой стакан и ушел, сказав, что это место слишком шикарно для него и ему не по карману. Джуд еще не кончил своего стакана и рассеянно стоял в почти пустом углу. Комната разделялась перегородками, между которыми были ширмы с занавесками, чтобы пьяницы могли веселиться, не стесняясь друг друга. За конторкой, пред, пивными боченками, украшенными никеллированными кранами, стояли две буфетчицы. Чувствуя усталость, Джуд сел на один из диванов. За стойкой возвышались граненые зеркала, с зеркальными-же полками, на которых стояли дорогие напитки, неизвестных для Джуда названий, в бутылках, горевших топазом, – сафиром, рубином и аметистом.

В эту минуту соседнее отделение оживилось появлением нескольких посетителей и звоном выкладываемых монет. Девушка, прислуживавшая в этом отделении, была не видна Джуду в лицо, хотя он случайно видел её отражение сзади в висевшем за него зеркале. Вдруг она обернулась. Джуд обомлел: это была Арабелла. Она была в полотняных рукавчиках и широком воротничке, и её пополневший бюст был украшен пучком нарцисов, приколотым к левой стороне груди. В зеркале Джуд видел тех кавалеров, которым Арабелла прислуживала в другом отделении, – один из них был красивый, разговорчивый молодой человек, вероятно, студент, рассказывавший ей что-то очень забавное из своих приключений.

– Ах, м-р Кокман, как вам не стыдно городить такие вещи невинной девушке! – весело воскликнула Арабелла. – Скажите лучше, м-р Кокман, что вы делаете, чтобы ваши усы завивались так красиво?

Молодой человек был бритый, и незатейливая острота вызвала общий хохот.

– Будет! – остановил гость, – дайте мне рюмку ликеру и огня. Живо!

Арабелла подала ему ликер из красивой бутылки и дала закурить сигаретку.

– Я хочу вас спросить, моя милая, – обратился гость к Арабелле, – имеете-ли вы в последнее время какие-нибудь вести о вашем муже?

– Ни звука, – ответила Арабелла.

– А где он?

– Я оставила его в Австралии и думаю, что он и теперь еще там.

Джуд не верил своим ушам.

– Из-за чего вы собственно разошлись?

– А вы знаете пословицу: не задавай вопросов и не услышишь лжи.

– Ну, несите мне скорее мою сдачу, и я романически исчезну в стогнах этого живописного города.