Джозеф Антон - [211]
Через два дня наступил трехтысячный день после фетвы. Элизабет выглядела необыкновенно красивой, до родов оставалось совсем немного. Кто-то залез в машину Клариссы и забрал сумку со всеми кредитными картами, а заодно солнечные очки Зафара, которые, видимо, приглянулись вору. Вечером они отправились на вечеринку, которую по случаю победы устроила для Тони Блэра газета «Обсервер» в называемой Крипте кровоточащего сердца, — на вечеринку, которую колумнист газеты Уилл Хаттон назвал «актом рукоположения». На ней новая блэровская элита — Гордон Браун, Питер Мандельсон, Маргарет Беккет, обе Тессы (Блыкстоун и Джауэлл) — радушно встретила его и приняла как друга. Были там и Ричард и Рути Роджерс, Нил и Глинис Киннок. Нил притянул его к себе и прошептал на ухо: «Теперь мы заставим сволочей это сделать». Да, конечно! «Его» сторона снова у власти. Как любила говорить Маргарет Тэтчер: Радуйтесь.
По пути на победную вечеринку Дик Старк дал ему письмо от Фрэнка Армстронга, где тот просил его «пересмотреть» все свои планы. Армстронг не хотел, чтобы существование новорожденного было признано публично, он считал, что свадьбу устраивать не следует, он не хотел, чтобы имяЭ лизабет значилось на антологии, которую они составили вместе. То, что полицейский чин считал возможным писать ему такое, было постыдной стороной его жизни. Он ответил Армстронгу сдержанно. Полицейская стратегия, написал он, должна основываться на том, что по-человечески возможно и не унижает людей.
Он допустил ошибку, согласившись участвовать в «Вопросах и ответах с Ризом Ханом» на Си-эн-эн: вопросы были неизменно враждебными. Из Тегерана его в миллионный раз спросили, «понимал ли он, что делает»; мужчина из Швейцарии задал вопрос: «Оскорбив британцев, Тэтчер и королеву, как вы можете оставаться в Англии?» Позвонила женщина из Саудовской Аравии: «Никто не должен обращать на вас внимания, потому что мы все знаем, кто есть Бог», и она же раз за разом спрашивала: «Но чего вы добились своей книгой? Чего вы добились?» Он старался отвечать на все вопросы легко, с юмором. Такова была его судьба — встречать враждебность улыбкой.
Позвонили ему домой. Женщина из «Дейли экспресс» сказала: «Я слышала, вас скоро можно будет поздравить, ваша подруга ждет ребенка». Из «Санди таймс» пришел факс: «Мы слыхали, что у Вас родился ребенок! Поздравляем! Примечательное событие! Разумеется, мы не назовем имен матери и ребенка из соображений безопасности, но а) как Вы намерены справляться с ролью родителя? б) усилятся ли теперь меры безопасности?» Желание Армстронга, чтобы рождение ребенка держали в тайне, было нелепым и ему не хотелось, чтобы Элизабет разводила вокруг этого секретность. К чертям, думал он, не надо ничего особенно скрывать, и будет меньше шума. Когда пресса чувствует, что от нее что-то прячут, ее аппетит растет. На следующий день появилась публикация в «Экспресс» на эту тему, где Элизабет не была названа по имени. Он подумал: и что в этом плохого? Он был рад, что это предано гласности, и статья была написана в очень приятном, доброжелательном тоне. Одним секретом меньше. Вот и хорошо. Но Элизабет рассердилась, напряжение между ними снова выросло. Они неверно истолковывали фразы друг друга, интонации друг друга, пререкались из-за мелочей. Один раз он проснулся в четыре утра и увидел, что она плачет. Она тревожилась о здоровы Кэрол. Боялась, что в газетах появится ее имя. Была огорчена его изменой. Ее беспокоило все на свете.
И тут, как по заказу, Хелен Хэммингтон все с той же старой песней. Если дом будет засвечен, сказала она, стоимость охраны утроится. «Но по окончательном рассмотрении, имея в виду, что это была ваша просьба, Джо, и исходя из того, что вы понимаете необратимость такого решения, мы готовы согласиться на ваше предложение отозвать группу охраны, и кандидатура Фрэнка Бишопа нами одобрена. Пусть он будет вашим охранником». По крайней мере эта часть была более или менее конструктивной. Но дальше пошло хуже. «Мы не хотим, чтобы на этой вашей антологии стояло имя Элизабет, — сказала она. — Это нас, честно говоря, ужасает. Может быть, еще не поздно это исправить? Убрать ее имя?» Если вам хочется публичного скандала, ответил он, таким способом вы его получите. «За ней могут проследить, — сказал Пол Топпер, новый человек в его охране. — Если бы мне сообщили, что Элизабет живет с вами, я нашел бы вас за одну-две недели, пользуясь услугами одного-двух помощников». Он старался оставаться спокойным. Указал им на то, что, когда его только начали охранять, у него была жена, чье имя все прекрасно знали, чья фотография была на первых страницах всех газет, и тем не менее она свободно приходила в его разнообразные убежища и уходила оттуда, и полиция не видела в этом проблемы. А теперь с ним живет невеста, чье имя не так хорошо известно, чьи фотографии никогда не публиковались. Делать из ее существования проблему нет никакого резона.
