Джой - [17]

Шрифт
Интервал

Мисс Бук. А-а! (Иронически.) Незадачливые бедняжки! Ничего стоящего, да?

Дик. Ладно, смейтесь; вам, наверное, это доставляет огромное удовольствие. А меня вот мутит от танцев, когда я знаю, что Джой лежит там больная. И, главное, в свой последний вечер!

Мисс Бук (бочком подвигаясь к нему). Вы добрый. Да, да, у вас чуткое сердце. (Берет его руку и прикладывает к своей щеке.)

Дик. Буки... послушайте, как вы думаете, есть у меня... Нет, как вы думаете, будет у меня когда-нибудь право надеяться...

Мисс Бук. Я ждала этого вопроса... В ваши годы рано думать о любви. Да, да, я не одобряю этого. И не рассчитывайте, что я буду помогать вам советами.

Дик. Но мне уже через год исполнится двадцать один, и я смогу располагать своими деньгами: никому не надо давать отчета. То есть, вы понимаете: уж я-то знаю, чего хочу.

Мисс Бук. Уж, конечно, вы знаете. Кто-нибудь другой в ваши годы не знал бы, а вы знаете, - да, да!

Дик. Я ведь не стану требовать, чтобы она связывала себя обещаниями: она слишком молода, и это было бы просто нечестно; но я хочу, чтобы она знала, что я буду любить ее всегда!

Мисс Бук. А предположим... понимаете, просто предположим - она тоже любит вас и скажет, что тоже навсегда?

Дик. Буки! Нет, в самом деле, вы думаете, я могу надеяться?

Мисс Бук. Ах-х-х!

Дик. Я совсем не хочу связывать ее обещаниями, клянусь вам. (Торжественно.) Что бы вы ни думали, я не какой-нибудь гнусный эгоист!

Мисс Бук (подвигаясь еще ближе; громким шепотом). Ну что ж, действуйте!

Дик. Нет, в самом деле? Буки, вы настоящая молодчина! (Целует ее.)

Мисс Бук (заражается его восторгом, но тут же вспоминает о своих принципах). Не вздумайте говорить, что я вам что-нибудь советовала! Вы оба еще слишком молоды.

Дик. Но ведь тут совсем особые обстоятельства. Я хочу сказать, что наш случай совсем особый.

Появляются полковник и миссис Гвин.

Мисс Бук. О да, исключение! (Сидит под деревом и обмахивается веером.)

Xоуп. Девушки сидят без дела, Дик. Даже мне пришлось танцевать! Ф-фу! (Утирает лоб платком.)

Повернувшись на одном каблуке, Дик чуть не бегом пускается к дому.

(Глядя ему вслед.) Эге! Что это с ним такое? А вы тут прохлаждаетесь понемножку, Буки? Ну и жара, проклятье! Представляю бедных лондонцев в такой вечер: как черти в пекле, а? (Замечает луну.) Полнолуние! Видишь, Молли, как удачно, что ты сейчас здесь, а не в городе.

Миссис Гвин (приглушенно). Очень удачно.

Мисс Бук. Значит, вы думаете, что ей повезло?

Xоуп (раздув ноздри). Какой восхитительный аромат: розы и сено. Чудесно! (Усаживается между двумя женщинами.) Безобразие, что девчушка расклеилась, Я лично считаю, что солнце тут ни при чем. Больше похоже на нервы. Молли, ты знаешь, что у Джой бывают приступы невралгии?

Миссис Гвин (безразлично). Знаю.

Хоуп. Это твой приезд ее взбудоражил... Я говорил Нелл, чтобы она не приставала к Джой с этим вечерним платьем, и вот вам результат! Но ведь ты знаешь свою тетку: уж если она затеяла что-нибудь...

Мисс Бук. Нервные приступы тут тоже ни при чем!

Миссис Гвин бросает на нее быстрый взгляд и отводит глаза в сторону.

Хоуп. Очень впечатлительная девушка. Вы ее недостаточно знаете, Буки.

Мисс Бук. Вы думаете?

Хоуп. И очень привязчива. Как ты считаешь, Молли? Я помню себя в ее возрасте: глупый щенок, сердце нараспашку. А посмотрите на меня теперь!..

Мисс Бук. Смотрю (Обмахивается веером.)

Хоуп (с легкой грустью). Мы всегда забываем, какими мы сами были в молодости. С тех пор, как ты написала, что приедешь, она только и думала, что о сегодняшнем бале. И вдруг взять да заболеть и остаться без танцев. Представляю, как ей тяжело!

Миссис Гвин. Не надо, дядя Том!

Хоуп (похлопывая ее по руке). Ничего, ничего, Молли. Не расстраивайся. Утром она встанет как ни в чем не бывало.

Мисс Бук. Будь я ее матерью, она у меня встала бы куда раньше!

Хоуп. Заставлять девочку вставать с постели, когда у нее так болит голова! Странные вещи вы говорите, Буки!

Мисс Бук. Я знаю прекрасное средство.

Хоуп. Что же вы молчите?

Мисс Бук. Молли тоже знает.

Миссис Гвин (уставившись в землю). Советовать легко!

Хоуп (ерзая на месте). Ну, если вы думаете о морфии, то лучше выкиньте его из головы. Я всегда был против морфия. Единственный раз в жизни я принял морфий в... в Бирме, да. У меня два дня так адски болел зуб, что я пошел к доктору и попросил его дать мне порошок. "Послушайте, доктор, - говорю я ему, - морфий - это последнее дело. Никогда его не принимал и никогда не буду".

Мисс Бук (глядя на миссис Гвин). Когда болит зуб, лучше его сразу выдернуть, откладывать ни к чему, только хуже будет.

Хоуп. Вы это говорите, потому что зуб-то не ваш.

Мисс Бук. Но ведь зуб был гнилой, испорченный. Снаружи одно, а внутри... И вы все равно нарушили свои принципы.

Хоуп. Сами-то вы испорченная, Буки! Не думайте, вы ничуть не лучше прочих.

Мисс Бук (ядовито). А я и не думаю. (Оборачиваясь к миссис Гвин.) Нужно было сразу его выдернуть. Правильно я говорю, Молли?

Миссис Гвин. Я... я никогда не сужу других... (Неожиданно встает с места, как будто ей не хватает воздуха.)

Хоуп (встревоженно). Что с тобой, Молли? Тебе что, не совсем хорошо, да?


Еще от автора Джон Голсуорси
Темный цветок

В романах «Темный цветок» и «Сильнее смерти» классик английской литературы, лауреат Нобелевской премии касается интимных сторон человеческих взаимоотношений, воспевает трагизм и величие любви.


Цвет яблони

Лауреат Нобелевской премии Джон Голсуорси хорошо известен в нашей стране как автор знаменитой «Саги о Форсайтах». Однако его перу принадлежат не менее замечательные новеллы, рассказы и маленькие повести, проникнутые юмором, мягкой лиричностью и романтизмом.«Цвет яблони» – повесть из сборника «Пять рассказов».


Современная комедия

«Современная комедия» – вторая трилогия эпического цикла о семье Форсайтов – семье, в истории которой, как в зеркале, отразилась сама история Англии первой трети XX века. Времена меняются. Старомодные представления о любви и дружбе, верности и чести оказываются смешными, нелепыми. Женщины становятся независимыми, решительными, ироничными, а мужчины – усталыми, мудрыми и равнодушно-циничными. Над поколением «джазовых 20-х» нависла тень недавно прошедшей Первой мировой. И каждый из героев трилогии – сознательно или нет – стал, в той или иной степени, жертвой этой войны.


Конец главы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Через реку

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сага о Форсайтах. Книга 1

СОДЕРЖАНИЕ: I. «САГА О ФОРСАЙТАХ» — Предисловие автора (статья) — Собственник (роман) — Интерлюдия: Последнее лето Форсайта (рассказ) — В петле (роман) — Интерлюдия: Пробуждение (рассказ) — Сдается внаем (роман) II. «НА ФОРСАЙТСКОЙ БИРЖЕ» — Зыбучие пески времени (рассказ) — Тимоти на волосок от гибели (рассказ) — Роман Тети Джули (рассказ) — Nicolas-Rex (рассказ) — Собака у Тимоти (рассказ) — Гондекутер (рассказ) — Крик Павлина (рассказ) — Форсайт четверкой (рассказ) — Сомс и Англия (рассказ) — Спасение Форсайта (рассказ)


Рекомендуем почитать
Шесть повестей о легких концах

Книга «Шесть повестей…» вышла в берлинском издательстве «Геликон» в оформлении и с иллюстрациями работы знаменитого Эль Лисицкого, вместе с которым Эренбург тогда выпускал журнал «Вещь». Все «повести» связаны сквозной темой — это русская революция. Отношение критики к этой книге диктовалось их отношением к революции — кошмар, бессмыслица, бред или совсем наоборот — нечто серьезное, всемирное. Любопытно, что критики не придали значения эпиграфу к книге: он был напечатан по-латыни, без перевода. Это строка Овидия из книги «Tristia» («Скорбные элегии»); в переводе она значит: «Для наказания мне этот назначен край».


Призовая лошадь

Роман «Призовая лошадь» известного чилийского писателя Фернандо Алегрии (род. в 1918 г.) рассказывает о злоключениях молодого чилийца, вынужденного покинуть родину и отправиться в Соединенные Штаты в поисках заработка. Яркое и красочное отражение получили в романе быт и нравы Сан-Франциско.


Охотник на водоплавающую дичь. Папаша Горемыка. Парижане и провинциалы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Триумф и трагедия Эразма Роттердамского; Совесть против насилия: Кастеллио против Кальвина; Америго: Повесть об одной исторической ошибке; Магеллан: Человек и его деяние; Монтень

Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881 — 1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В девятый том Собрания сочинений вошли произведения, посвященные великим гуманистам XVI века, «Триумф и трагедия Эразма Роттердамского», «Совесть против насилия» и «Монтень», своеобразный гимн человеческому деянию — «Магеллан», а также повесть об одной исторической ошибке — «Америго».


Нетерпение сердца: Роман. Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой

Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В третий том вошли роман «Нетерпение сердца» и биографическая повесть «Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой».


Том 2. Низины. Дзюрдзи. Хам

Во 2 том собрания сочинений польской писательницы Элизы Ожешко вошли повести «Низины», «Дзюрдзи», «Хам».