Джордж Лукас. Путь Джедая - [134]
«Битва за Эндор» стала не такой популярной, как «Приключения эвоков», но все равно собрала приличную аудиторию, и Лукас некоторое время думал о следующем фильме, но в итоге отложил проект на неопределенное время. Успех телефильмов подтолкнул его на финансирование двух утренних мультфильмов для ABC – «Дроиды» и «Эвоки». Ими занялись мультипликаторы в «Нелвана» – той же компании, которая сделала мультфильм о Бобе Фетте для специального выпуска. На публику Лукас говорил, что возлагает большие надежды на оба мультфильма, но барабанщик группы «Полис» Стюарт Коупленд, которого Лукас нанял для написания музыки, после встречи и обсуждения мультсериалов решил, что мотивация Лукаса другая и более очевидная. «На его столе, – вспоминал Коупленд, – были расставлены ряды игрушек, и именно для них требовалась музыка. “Это продукт, а вот игрушки”»[1187]. Однако с этих игрушек Лукас почти ничего не получил; «Эвоков» отменили после двух сезонов, «Дроидов» уже после первого, а вместо них пустили «Смурфов».
К январю 1985-го Лукас управлял компанией «Лукасфильм» самостоятельно, без формального президента, уже чуть больше года. Ему это нравилось, но у компании появилось слишком много разных проектов и источников дохода, так что Лукас не успевал следить за всем. Настало время пригласить президента, желательно кого-нибудь с опытом в финансовой сфере, а идеально – жесткого администратора, который сумел бы поставить интересы компании выше желания всем понравиться. Однако Лукас отказывался нанимать людей, хоть как-то связанных с большими студиями, потому что не собирался давать ключи от «Лукасфильм» голливудскому лазутчику. «Там у них, – так он всегда говорил о Голливуде, – на каждого честного истинного кинематографиста, пытающегося снять свой фильм, приходится сотня подлых продавцов подержанных автомобилей, которые пытаются выкрасть ваши деньги»[1188].
Лукас обнаружил подходящего кандидата в своем собственном совете директоров. Это был Даг Норби, выпускник Гарварда и бывший финансовый директор «Айтел», компании, которая заработала, а потом потеряла миллионы долларов в мошеннических сделках по покупке и сдаче в аренду оборудования IBM. После краха компании Норби сотрудничал со следствием в попытках выяснить, что случилось, – и на основе добытых им улик несколько его партнеров по «Айтел» сели в тюрьму. Норби избежал обвинений, и, когда он вошел в совет директоров «Лукасфильм», некоторые сотрудники считали, что он всегда в первую очередь будет защищать свои интересы. Но Лукас ему доверял и ценил его прямолинейный, где-то даже агрессивный стиль. «Делай, что считаешь нужным, – сказал он Норби, – я не буду в это соваться»[1189].
О назначении Норби объявили в феврале на всеобщем собрании в павильоне ILM. Норби в то утро держался гораздо лучше Лукаса: он уверенно и с энтузиазмом рассказал о трудных задачах нового года. Лукас, напротив, бранился, ворчал, что сотрудникам пора начать работать на компанию, а не вести себя как непрошеные гости в его доме, которые съели всю его еду и потратили все его деньги[1190]. Норби, вновь взяв слово, дипломатично заявил, что для «Лукасфильм» просто настало время выйти на самоокупаемость. Компании нужно не только зарабатывать деньги на продаже лицензий и товаров с символикой или проводить время в ожидании нового фильма Лукаса. Лукас достаточно долго полностью содержал компанию из своего кармана. «Лукасфильм» должна начать приносить прибыль. Каждому подразделению предстоит измениться.
Это в том числе касалось и ILM. В то время ILM почти без исключения работала только над фильмами Лукаса и его друзей, а также над киноэпопеей «Звездный путь», единственным постоянным клиентом со стороны. Но Норби хотел, чтобы они взяли еще больше работы со стороны и выпустил пресс-релиз с объявлением, что ILM теперь открыта для всех. Бухгалтеров ILM попросили установить единую ставку для услуг компании – в среднем 25 миллионов долларов за фильм, – а также более точные цены за отдельные виды работ вроде создания моделей и дорисовки декораций, чтобы ILM могла заключать контракты на отдельные услуги. Это была большая перемена в философии компании, и некоторые с возмущением восприняли идею делать работу по найму – по сути, компания должна была идти за заказами к студиям с протянутой рукой. «Многие сопротивлялись такому столкновению с реальностью», – сказал Норби[1191].
Объединившись с новым финансовым директором «Лукасфильм» Дагом Джонсоном (сотрудники называли Норби и Джонсона не иначе как «Даги»), Норби даже ввязался в дела любимого детища Лукаса, ранчо Скайуокер, работы на котором, как считал Норби, намеренно велись в черепашьем темпе, из-за которого некоторые контрактники наживались на манипуляциях с рабочими часами. Норби сообщил всем работникам, не занятым в строительстве напрямую – в основном художникам, стеклоделам и ландшафтным дизайнерам, – что пока он и Джонсон не разберутся с финансами, они могут собирать вещи и отправляться домой. Лукас удивленно приподнял бровь, но ему нравилось, что Даги без проблем исполняли роли плохих парней и брали на себя главную задачу, которой боялся Лукас: общались с людьми.
