Джордж Харрисон - [82]

Альбом в самом деле звучал как единое произведение, а не набор отдельных номеров. Сырой материал «Sgt Pepper's Lonely Hearts Club Band» не выдерживал сравнения с классическим «Revolver». Джордж впоследствии согласится: «Это была веха в истории музыки. Там есть несколько хороших песен, но это не лучший наш альбом». Он отдавал предпочтение двум его предшественникам. «Примерно половина вещей мне нравится, а остальные я просто не переношу».

Он мог бы смягчить свое мнение, если бы его «Only A Northern Song» («Песня ни о чем») не была в последнюю минуту положена на полку. Среди других вещей Харрисона «The Art Of Dying» — так и не получившая завершения — представляла собой еще одну попытку резюмировать усвоенные им теологические идеи и свидетельствовала — пусть и косвенным образом — о том, что он ознакомился с соответствующими страницами анонимного труда «Ars Moriendi» XV века. Более актуальной была «See Yourself» — реакция на признание Пола в том, что он принимал ЛСД. «Спросили остальных из нас, и мы сказали «да». Поднялся страшный крик: «Нужно было сказать «нет», вы берете на себя ответственность». Ничего подобного, это пресса берет на себя ответственность. Из всего этого родилась песня. Ложь говорить легче, чем правду». И еще он сказал представителю этой самой прессы: «Вот так многие журналисты» и работают. Вместо того чтобы отражать действительность, они стараются приукрасить ее».

Вероятно, самая неприятная черта Beatles заключалась в их привычке высказывать то, что их сознание еще не сформулировало в простых выражениях. Словно некий ливерпульский Сократ, Джордж говорил о «вибрациях, которые получаешь с помощью йоги, космических песнопениях и подобных вещах — я имею в виду, это такое жужжание. Оно жужжит в тебе через астральную плоскость». Андерграундные издания 1967 года пестрели подобными сентенциями Джорджа и других жертв той же самой страсти. Как сказал диск–жокей и ведущий постоянной рубрики в «International Times» Джон Пил: «В моей голове воробьи и фонтаны роз. Иногда у меня не хватает времени подумать о любви к вам. Это неправильно».

Еще до того, как начали публиковаться подобные мистические глупости, если гитарист бит–группы и обращался к Всемогущему, то представлял его удивительно терпимым к пьянству и употреблению наркотиков. В 1950–е годы чрезмерная набожность, которую проявляли рокеры Джерри Ли Льюис и Литтл Ричард, воспринималась как эксцентричность, достойная всяческого сожаления.

Тем не менее по мере развития поп–музыки как средства художественного выражения происходило ее слияние с религией, каким бы противоречивым этот процесс ни казался. Еще в 1964 году Клифф Ричард предпринял свой первый госпел–тур, а бит–группа Армии спасения Joystrings использовала «бесовскую музыку» в проповеднических целях. В противоположном направлении действовали Small Faces, Mastersingers и Zombies, использовавшие мелодии, соответственно «Ding Dong Merrily On High», «Те Deum» и «Nunc Dimittis», в сугубо мирских целях.

Ортодоксальная поп–музыка ничуть не менее религиозна, чем духовная музыка, и, как выяснил Джордж, пропасть между «Don't Bother Me» и «Within You Without You» вовсе не является непреодолимой: «Песня, обращенная к Богу или человеку, — это в определенном смысле одно и то же». Хотя Джордж находился под сильным влиянием индуизма, его вера носила синкретический характер. «Бог имеет миллион имен, — говорил он. — В ходе своих религиозных исканий я вернулся к пониманию Христа, пусть даже моя концепция духовности отличается от концепции Клиффа Ричарда и Билли Грэхэма». После «обретения религии» в 1966 году идеалы Джорджа скорее усложнялись, нежели изменялись. Когда посетивший Кинфаунс Элистер Тэйлор обратил внимание Джорджа на то, что его некогда кристально чистый пруд зарос водорослями, тот заметил, что «все сводится к космическому смыслу жизни». Хотя спустя много лет судьба обойдется с ним жестоко, в то время смерть не имела для него никакого значения, поскольку жизнь продолжается «внутри тебя и без тебя» («within you and without you»).

Однако далеко не всегда Джордж был столь смиренным. «Калеки, Мэл!» — закричал он, когда из прилегающей студии к ним заглянули Pink Floyd, посмотреть, как мастера работают над «Sgt Pepper's Lonely Hearts Club Band». Раздражение улеглось, когда вслед за молодыми музыкантами в студию вошел их продюсер Норман Смит. Хотя в присутствии бывшего инженера Beatles, которого те уважали и любили, Pink Floyd чувствовали себя более уверенно, поздоровавшись и перекинувшись несколькими словами, они поспешили удалиться. Однако, узнав, какое высокое положение занимают их гости в лондонских психоделических клубах, Джордж, Ринго и Пол нанесли ответный визит однажды вечером, когда Pink Floyd записывали свой дебютный альбом. «Мы словно вросли в пол, — вспоминал Роджер Уотерс, — настолько сильно было наше волнение».

У обитателей Хэйт–Эшбери, района «власти цветов» Сан–Франциско, тоже отвалились челюсти, когда однажды вечером в августе 1967 года там появился Джордж Харрисон. Здесь в большей степени, чем где–либо, «Sgt Pepper's Lonely Hearts Club Band» являлся синонимом слова «жизнь». Музыка