Джордж Гордон Байрон - [5]
Сборник "Часы досуга" был, по существу, прощанием поэта с юностью и вступлением его в новый период жизни. "Я цепи юности разбила//Страну волшебную мечтаний//На царство Истины сменил", - пишет он в одном из последних стихотворений сборника "К Музе вымысла".
По выходе сборника, в январе 1808 года, в журнале "Эдинбургское обозрение" появилась анонимная рецензия, в которой поэзия "молодого лорда относилась к разряду той, которую ни боги, ни люди не могут допустить..." {The Works of Lord Byron Letters and Journals ed. by R. E. Prothero.. London, John Murray, 1922, vol. I, Appendix II, p. 344.}. Рецензент высмеивал содержание стихов, указывая Байрону, что он не владеет литературным языком и что ему следовало бы лучше знать поэзию своих предшественников. И, имея в виду его сатирические стихи, делал вывод: молодой автор рано присвоил себе право осуждать других.
Еще до рецензии в "Эдинбургском обозрении" Байроном была начата сатирическая поэма "Британские барды". После выступления журнала поэт издает эту поэму небольшим тиражом, а в марте 1809 года она появилась в расширенном виде под названием "Английские барды и шотландские обозреватели". Поэма за короткий срок выдержала подряд четыре издания. Успех объяснялся не только смелостью ответа, сокрушавшего все доводы грубой и недоброжелательной по тону рецензии в "Эдинбургском обозрении", но прежде всего тем, что в ней живо представала современная литературная и театральная жизнь Англии.
Сатирическое острие поэмы было направлено против поэзии уводившей в религиозную мистику, пронизанной тоской по прошлому, равно как и против поэзии, воспевавшей наслаждения. Среди целого ряда поэтов, чьи произведения Байрон подверг критике, были и крупнейшие поэты-романтики, современники Байрона. Можно считать, что именно с этой поэмы начинается в творчестве Байрона полемика с поэтами "Озерной школы" (лейкистами): Вордсвортом, Колриджем, Саути. Творчество этих поэтов, отказавшихся после Французской революции от высоких идеалов борьбы за свободу, всегда оставалось глубоко чуждым мироощущению Байрона. Близость Вальтера Скотта-поэта к лейки стам вызвала неодобрительные строки Байрона и в его адрес, хотя позднее Скоттроманист был в числе любимейших его писателей. В этой ранней своей поэме молодой Байрон высказывает веру в большие возможности творческого гения Вальтера Скотта.
Серьезное внимание в поэме Байрон уделил положению английского театра, на сцене которого шли пошлые и бездарные пьесы. Он призывал таких драматургов, как Шеридан, восстановить былую славу английской сцены, где выступали Гаррик и Сиддонс.
"Английские барды и шотландские обозреватели" была как по содержанию, так и по всему своему духу просветительской: Байрон видел в литературе и искусстве действенные средства нравственного и художественного воспитания общества.
В конце июня 1809 года Байрон отправился в двухлетнее путешествие. Во время путешествия он заканчивает поэму "По стопам Горация", задуманную им как продолжение "Английских бардов и шотландских обозревателей", и пишет путевые впечатления в стихах, которые легли в основу первых двух песен "Паломничества Чайльд-Гарольда""
По приезде в Англию в июле 1811 года, передавая рукописи путевых впечатлений и поэмы "По стопам Горация" Далласу, взявшемуся помочь Байрону в их издании, поэт сказал, что поэму считает лучшим из того, что им написано. Даллас, напротив, был восхищен путевыми впечатлениями, поэму же назвал "достойной сожаления" {The Life... с. 121.}. "Писатели часто плохие судьи собственных сочинений, - писал в конце XIX века редактор полного собрания сочинений Байрона Колридж, - но из всех известных литературных заблуждений этого рода ошибки Байрона едва ли не самые поразительные. Вскоре после появления "Корсара" он все еще воображал, что "Английские барды" мастерское произведение. А когда все его величайшие произведения уже были созданы, он продолжал утверждать, что его перевод из Пульчи {Пульчи Луиджи (1432- 1484) - итальянский поэт. Байрон перевел в 1820 году 1-ю песнь поэмы Пульчи "Большой Моргайте".} - "грандиозная работа, - лучшее из того, что им создано в жизни", и на протяжении всей своей литературной деятельности относился к этим "По стопам Горация" с особым и неизменным пристрастием" {The Works of Lord Byron, I-VII vols, ed. by E. H, Coleridge. London, John Murray 1903, v. I, p. 388. Последующие ссылки на это издание даются в сокращении: Poetry...}. Байрон же на самом деле прекрасно знал и о значении и о непреходящей ценности своих основных произведений. Вот некоторые строки лишь о двух из них - о "Чайльд-Гарольде" и "Дон-Жуане": "Я считаю "Чайльд-Гарольд а" своим лучшим произведением; им я начал, им думаю и кончить. Но решения на этот счет я не принимаю, ибо уже нарушил такое решение, когда написал "Корсара". Боюсь, однако, что ничего уже не напишу лучше этого..." {Дневники", Письма, с. 150.}. Или: "3-го апреля я послал Меррею II песнь "Дон-Жуана"; надеюсь, что она прибыла - клянусь богом, это Саро d'Opera, столько она "расточает радости"..." {Там же, с. 161.}.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.