Джордж Гершвин: Путь к славе - [117]
Неувязки, омрачившие премьеру оперы в Ленинграде, были вскоре устранены. В дальнейшем гастроли труппы в этом городе шли со все возрастающим успехом. После Ленинграда театр направился в Москву, где в течение недели, начиная с 10 января 1956 года, труппа выступала на сцене Театра им. Станиславского. 8 января в Москву прилетели Айра Гершвин и Харолд Арлен. В аэропорту их встречали Ли, Леонард Лайонз и некоторые другие. Из аэропорта до гостиницы "Метрополь", где для Ли Гершвин был зарезервирован двухкомнатный номер, Айру сопровождал почетный эскорт мотоциклистов.
На премьере в Москве Айра Гершвин оказался в весьма внушительной компании. На спектакле присутствовали ведущие коммунистические лидеры, включая Хрущева, Молотова, Маленкова, Кагановича и Микояна. Официальная часть здесь не была столь пышной и продолжительной, как в Ленинграде, однако вовсе обойтись без нее оказалось невозможным. Были сыграны национальные гимны обеих стран. Залу были представлены Айра и Ли Гершвин, а также участники спектакля. (Во время представления зрителям Айры Гершвина зал внезапно взорвался шквалом аплодисментов. Как оказалось, этот непредвиденный восторг был вызван тем, что переводчик ошибочно сделал местом рождения Айры Ленинград.) С краткой речью выступил Роберт Брин, выразивший надежду, что "в недалеком будущем все пушки будут переданы музеям".
Во время спектакля действие тринадцать раз прерывалось взрывами аплодисментов, криками одобрения, а иногда и громким смехом. "Некоторые зрители плакали, — сообщал из Москвы Уэллс Ханген, корреспондент газеты "Нью-Йорк Таймс", — но большинство сидели загипнотизированные мелодиями Джорджа Гершвина. В интеллектуальном плане первая со времен большевистской революции американская опера, показанная в этой стране, была непонятна большинству присутствовавших в зале русских… Но эмоционально она вызвала непроизвольный восторг и одобрение аудитории, искренне приветствовавшей приехавший из Америки театр". По окончании спектакля все как один, включая членов советского правительства, устроили артистам овацию, продолжавшуюся восемь минут. Айра Гершвин, находившийся за кулисами, упрямо отказывался выйти на поклон к зрителям, пока его насильно не вытолкнули на сцену. Он был встречен громом одобрительных возгласов и аплодисментов. (До этого ему пришлось выйти к зрителям лишь однажды. По любопытному совпадению это случилось после окончания оперы "Порги и Бесс" во время ее бродвейской премьеры. В тот раз его так же неожиданно и против его воли вытолкнули на сцену.)
После спектакля был дан прием в резиденции тогдашнего американского посла в Москве Болена. Был приглашен весь театр, включая работников сцены. На приеме присутствовали послы со своими женами, множество советских знаменитостей, среди них Громыко и композитор Хачатурян. В этот вечер резиденцию посла посетило около пятисот человек, многие из них оставались до пяти часов утра.
Свыше двадцати тысяч русских пытались достать билеты на спектакли американской труппы в Москве; помимо этого, тысячи заявок были поданы от различных групп и организаций. Каждый вечер перед зданием театра собирались толпы людей в надежде каким-то образом приобрести желанный билет на спектакль.
В один из дней пребывания американской труппы в Москве, 17 января, в Баптистской церкви произошел обряд бракосочетания Эрла Джексона ("Спортин Лайф") и Элен Тигпен ("Серена"). Это событие вызвало большой интерес у жителей города. Сотни людей заполнили церковь и столько же толпились снаружи. В своем московском дневнике Айра Гершвин описал это красочное событие, на котором присутствовали все члены труппы в дорогих нарядах, представлявших разительный контраст со скромной, каждодневной одеждой москвичей и обязательными платками русских женщин. Особенно торжественно выглядела свадебная церемония (за день до этого детально прорепетированная под строгим руководством самого Роберта Брина). На невесте было платье из желтой вышитой парчи и ослепительно белые перчатки во всю длину руки, на женихе — коричневый смокинг с шелковыми бортами и белый галстук-бабочка. То и дело вспыхивали фотокамеры.
Спустя три дня, 20 января, Айра Гершвин был у себя дома в Беверли-Хиллз, в то время как труппе, в том числе и Ли Гершвин, предстояло еще долгое турне по разным странам.
Неделя выступлений в здании Национальной оперы в Варшаве, четыре дня в Выспянском театре в Катовице (Польша) и восемь спектаклей в театре Карлин в Праге принесли американским артистам несомненный успех. Луциан Кудрински писал в краковской газете о варшавских гастролях театра: "Бывают спектакли, которые оставляют глубокое впечатление, некоторые из них остаются в памяти на долгие годы. Есть и такие спектакли или выступления, называйте их как хотите, которые запечатлеваются в памяти на всю жизнь. Именно к таким относится американская постановка оперы "Порги и Бесс"". Здислав Хьеровски, репортер из Катовице, писал: "Следует… отметить с самого начала, что трудно найти оперу, столь совершенную в музыкальном отношении. Музыка и сюжет идеально гармонируют друг с другом. Не только песни и текст, но и каждое движение, каждый шаг, ритм каждой сцены определяются прежде всего музыкой". Пражский критик под псевдонимом "Праце" сообщал: "В своей опере Гершвин… использует элементы народной негритянской музыки, часто видоизменяя религиозные духовные мелодии, придавая им конвульсивно-экстатический и жизнерадостный характер. Его музыка, наряду с лиризмом, отличается острыми джазовыми ритмами и яркими акустическими эффектами". Другой пражский критик, называя постановку "изумительным шоу", писал в газете "Людова демокрация": "Негритянский спиричуэл, хор и блюз имеют непосредственное отношение к бурным всплескам европейского музыкального модернизма. Самое ценное у Гершвина — это его громадный мелодический дар. Лучшие чувства его персонажей выражаются посредством пленительной и напевной мелодии".
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
В 1940 году в Гааге проживало около восемнадцати тысяч евреев. Среди них – шестилетняя Лин и ее родители, и многочисленные дядюшки, тетушки, кузены и кузины. Когда в 1942 году стало очевидным, чем грозит евреям нацистская оккупация, родители попытались спасти дочь. Так Лин оказалась в приемной семье, первой из череды семей, домов, тайных убежищ, которые ей пришлось сменить за три года. Благодаря самым обычным людям, подпольно помогавшим еврейским детям в Нидерландах во время Второй мировой войны, Лин выжила в Холокосте.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.