Джордано Бруно - [28]
Старый Джан Галеаццо всю жизнь ревностно вербовал прозелитов: может ли он не попытаться обратить в свою веру еще одного земляка? Он не ставит условий, ограничивается разъяснениями, дает благожелательные советы. Магистрат строго следит, чтобы в городе не заводились смутьяны. Никому нельзя жить здесь без дозволения. Итальянцы, слава богу, пользуются в Женеве хорошей славой, да и сам Джан Галеаццо участвует в заседаниях совета. Поручительства нескольких человек будет достаточно, чтобы раздобыть необходимое разрешение.
Маркиз ди Вико и его единомышленники окружают Бруно трогательной заботой. Первым делом они советуют ему совершенно распрощаться с рясой, обзавестись мирским платьем. Это легче сказать, чем сделать. У Джордано нет денег. Ему приходят на помощь, снабжают всем необходимым, дарят плащ, шляпу и даже шпагу. Да и почему он должен сохранять полученное в монастыре имя Джордано, когда его при крещении нарекли Филиппо?
Итальянские протестанты прочно осели в Женеве. Они занимаются ремеслами, торговлей, преподают в академии, служат городу как юристы, врачи, военные. У них пять типографий. В одной находят работу для Бруно. Теперь он имеет средства к жизни. Но разве Джордано приехал сюда, чтобы корпеть над чужими корректурами? Он действительно хочет постичь тонкости богословов-кальвинистов, чтобы с философской стороны оценить их взгляды. Он беседует с земляками, читает хвалимые ими книги, посещает проповеди. Попробовал бы он их не посещать! Члены магистрата прилежно ходили по домам и звали иностранцев в церковь. После трехкратного приглашения тех, кто отказывался, высылали.
Никколо Бальбани, богослов из Лукки, гордость женевских итальянцев, объясняет апостольские послания. Проповеди Бальбани пользуются большим успехом, но Бруно теряет к ним всякий интерес. Прописные истины набили ему оскомину, и он не восторженный отрок, чтобы умиляться премудростями катехизиса. Его всей душой тянет в университет.
О преподавании не может быть и речи. Будь он хоть трижды профессор теологии, раз он вскормлен папистами, его и близко не подпустят к академии! Если же он отрекся от католичества и обрел настоящую веру, то и тогда ему рано учить других, а прежде самому следует переучиваться.
Вскоре Бруно увидел, что внимательная забота «синьора маркиза» и его приближенных была вызвана больше религиозной ревностью, чем желанием помочь земляку. Ноланец не торопился с обращением в Кальвинову веру. Тогда ему дали понять, что если он не примет их религии, ему нечего впредь рассчитывать на заступничество общины и лучше уехать.
О, эта страсть обращать других в собственную веру! И здесь он не избавился от увещаний. Отринувшему католичество доказывают спасительность кальвинизма. Как будто человек, рвущийся к истине, обязательно должен, отбросив одно суеверие, проникнуться другим!
Ему разрешат посещать академию, коль скоро он подпишет их исповедание? Он должен держаться господствующей религии? Обязан примкнуть к кальвинистам? Бруно хочет основательнейшим образом познакомиться с идеологией протестантов. Он дает согласие. 20 мая 1579 года имя Филиппо Бруно Ноланца вносят в списки Женевской академии.
Высшая богословская школа, основанная еще при Кальвине, должна была готовить проповедников для романских земель. Постепенно задачи ее расширились. Были созданы новые факультеты, которые не только удовлетворяли потребности города в образованных людях, но и служили целям самой широкой пропаганды Кальвинова учения за границей.
Еще на родине, читая запретные для католиков книги, Бруно познакомился с протестантским учением. Но можно ли было считать это знакомство основательным, если книги приходилось доставать тайком и изучать украдкой? А вдруг самое главное так и осталось неведомым? В Женеве Бруно принялся внимательно штудировать сочинения протестантов. Его ждало горькое разочарование. Этические основы Кальвиновой веры ему глубоко чужды. Бруно с детских лет слышал, что человек ответствен за свое поведение: будущее спасение или осуждение, рай или ад зависят от того, как он жил, творил ли добрые дела иль совершал злодейства. Церковь сумела и эту мысль подчинить собственной корысти: под добрыми делами понимали не столь действительно хорошие поступки, сколь все приносящее клирикам доходы — одарение храмов божьих землями и недвижимостью, покупка свечей, образов, реликвий, посещение святых мест. А продажа индульгенций и вовсе сделалась эталоном развращающей жадности: тягчайшие грехи, оказалось, можно искупить золотом. Будущее оправдание стало зависеть от кошелька.
Протестантские догмы Бруно отвергал не менее решительно, чем католические. Рассуждения о промысле божьем он давно воспринимал как нелепицу, а доктрину Кальвина об абсолютном предопределении, согласно которой бог еще до сотворения мира предопределил судьбу каждого, считал еще большим абсурдом. Сколько бы хорошего и полезного ни делал человек, он не заслужит спасения, если предназначен к погибели? Полнейшее отрицание Кальвином свободы человеческой воли делало его взгляды особенно ненавистными для Бруно. О эти новые повелители небесных эмпиреев и раздатчики вечного блаженства! Берутся реформировать бессмысленную веру и исцелять язвы прогнившей религии, а сами только латают ненужную рухлядь!
Первая четверть XVI столетия — одна из самых напряженных и полных драматизма страниц истории Германии.В подготовке решительных выступлений против церкви и феодалов первостепенную роль играл Томас Мюнцер. Он призывал сокрушить угнетателей и установить народную власть. О героической жизни Мюнцера, мужественного и непреклонного человека рассказывает эта книга.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Настоящая биография написана на основании изучения всех сохранившихся до наших дней материалов, касающихся жизни Галилея, — его огромной переписки, его сочинений, документов инквизиции и заметок, относящихся к истории его научных открытий и частной жизни. Они опубликованы в двадцатитомном персональном издании Галилея.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.