Джонни Тремейн - [87]

Джонни инстинктивно подался вперёд, чтобы помочь ему, так как все были заняты раненым полковником, и предоставили лейтенанта самому себе, но вовремя спохватился. Какая удивительная вещь — война! Ещё на прошлой неделе — да что там, вчера! — этот человек был чуть ли не другом его. Лейтенант Стрейнджер с трудом, преодолевая острую боль, зашагал к госпиталю.

Ещё лодка, ещё раненые. Джонни было тяжело на них смотреть. Серые, искривлённые губы. Запавшие глаза. «Уходить нельзя… Я должен тут оставаться и ловить случай, чтобы переправиться на тот берег».

Затем стали прибывать остатки войск полковника Смита. Целые сутки провели они в походе, по большей части под огнём. Не пили и не ели. Вылезая из лодок, солдаты успевали обменяться вопросами и ответами с теми, кто их встречал. Джонни, пожалуй, не мог бы сообщить доктору Уоррену точное число убитых и раненых среди англичан, но одно было ясно: сами англичане считали, что их потери были велики.

Последним из подначальных полковника Смита вернулся майор Питкерн. У него вид был бодрый и уверенный, как всегда. Нас побили — подумаешь! Старый морской пехотинец и не такое видывал. Когда он ступил на берег, солдаты, скучившиеся вокруг парома, вдруг приободрились.

— Мы им ещё покажем, майор! — закричали они. Он ухмыльнулся и задрал подбородок.

— Да, мы ещё подерёмся, — сказал он, — и, уж если в следующий раз мы не зададим этим… — Тут речь его перешла в отчаянную ругань, к которой он всегда прибегал, когда стремился передать своё мнение о противнике.

Солдаты так и загрохотали.

Джонни узнал, что большая часть бригады Перси остаётся в Чарлстоне, где расположится бивуаком на Маячном холме до утра. Он решил, что пришла пора действовать.

Возле одной из лодок матросы спорили, дуда приказано отправляться ночевать — на борт «Сомерсэта» или обратно в Чарлстон. Джонни побежал к ним:

— У меня поручение к графу Перси! — Он тяжело дышал от волнения, но можно было подумать, что он запыхался от бега. — Переправьте-ка меня туда поскорей, ребята.

— Пойди свистни своему генералу, — сказал один из них. — Свистни мамочке своей. Мы матросы, а не солдатня, понял?

— Тогда дайте мне вашу лодку…

— Не положено.

— Так ведь мне нужно как-нибудь переправиться — не вплавь же!

— Пойди спроси лейтенанта Свифта. Он у нас командир.

Подвергаться допросу офицера совсем не входило в планы Джонни.

— Ну, вы меня повезёте или нет?

— Без приказа никак, малютка.

— Что у вас тут такое? — спросил чей-то тихий голос.

Матросы отдали честь:

— Да вот тут молокосос один говорит, будто у него депеша к графу Перси. Требует, чтобы мы его переправили туда.

— Значит, так и надо.

— Есть, сэр!

Никто не догадался попросить Джонни показать депешу.

Джонни перевезли на тот берег и высадили на молу в Чарлстоне. Он быстро поднялся по вымощенному булыжником переулочку, завернул в какой-то сад, содрал с себя форму и повесил её на верёвку от белья. Затем разыскал колодец и вымыл лицо.

Несмотря на то что было уже за полночь, огни горели во всех окнах, не считая домов, из которых выехали хозяева. Жители Чарлстона пребывали в панике. Они не смели ложиться спать — шутка ли, в их городе вдруг оказалось свыше тысячи английских солдат, причём солдат побитых и, следовательно, озлобленных! На самом деле солдаты эти только и мечтали о том, чтобы их оставили в покое и дали выспаться, но чарлстонцы опасались резни.

Джонни заглянул в несколько таверн. Повсюду — на стульях, на скамейках, просто на полу — спали английские офицеры. Джонни вспомнил, что хозяин одной из таверн — видный деятель общества «Сыновей Свободы». Он на цыпочках пробрался между спящими, нашёл в кладовой, за бочонком с мукой, девятилетнюю девочку — служанку и заставил её проводить себя в летнее помещение, куда перебрались на ночь хозяин таверны с женой.

Тут ему наконец удалось выяснить, что именно случилось после перепалки в Лексингтоне. Полковник Смит в самом деле пошёл на Конкорд, овладел городом, уничтожил военные склады, которые янки не успели замаскировать. Там завязалась ещё одна перепалка — нет, пожалуй, это был уже бой! — у Северного моста. Но отовсюду, со всех сторон возникали отряды ополченцев.

Смит явно побоялся выйти из городка на простор. Он решил ожидать подкреплений, за которыми он посылал ещё до Лексингтона.

А Перси всё не шёл. С каждой минутой прибывали солдаты народного ополчения, окружая городок. К полудню Смит решился вывести своих солдат. Дальше ждать становилось опасным. Тут-то и раздались выстрелы. Открыли огонь ополченцы — из-за каменных изгородей и сараев, деревьев, кустов. Побитые и окровавленные войска полковника Смита, охваченные паникой, с трудом добрались до Лексингтона. И только тогда прибыли подкрепления Перси. Если бы они не подоспели, от войск Смита не осталось бы ни одного солдата.

Из Лексингтона англичане отступили к Менотоми. А оттуда израненный красный змей пополз через чарлстонский выгон, благополучно добрался до чарлстонского Перешейка, где он был уже под прикрытием орудий «Сомерсэта». И вот теперь они здесь. Их сильно потрепало.

— А доктор Уоррен?

Его видели повсюду — то сражающимся, то перевязывающим раны. Он дрался как лев. Но где он теперь, хозяин гостиницы не имел ни малейшего представления.