Джонни Д. Враги общества - [192]

Это оказался тупик. Ван Митер остановился и обернулся. Полицейские приближались. Первым выстрелил Том Браун. Ван Митера подкинуло в воздух, и он рухнул возле кирпичной стены гаража. Бандит попытался встать, но полицейские открыли огонь на поражение и буквально изрешетили его пулями. Гомер Ван Митер, который часто повторял, что не хотел бы умереть в каком-нибудь грязном переулке, умер именно так.

Через час новость передали Гуверу, и тот пришел в бешенство. Агент из Сент-Пола писал на следующий день:

«Директор очень разочарован тем, что все это могло случиться в Сент-Поле без нашего ведома».

Было ясно, что местная полиция не стала сообщать о своей засаде ФБР в отместку за то, что ФБР ничего не сообщило чикагской полиции о ловушке, подстроенной Диллинджеру. Гувер написал на рапорте сент-польского офиса:

«Я полагаю, что отделение в Сент-Поле проявило в данном случае полное отсутствие инициативы».

Микки Конфорти арестовали несколько дней спустя. Она сообщила ФБР, что у Ван Митера при себе было 6000 долларов. Однако полиция Сент-Пола утверждала, что обнаружила при нем только 923 доллара. Возможно, разница досталась Тому Брауну. Если это действительно так, то он удачно компенсировал свои потери: когда Элвин Карпис и братья Баркер узнали, что Браун принимал участие в засаде, они единогласно постановили лишить его 5000 долларов — доли Брауна в деньгах, полученных за освобождение Бремера. На следующий день тело Ван Митера отвезли в его родной город Форт-Уэйн (Индиана). Там его не ждал никто, кроме владельца похоронного бюро и кучки репортеров. Ван Митера похоронили без всяких обрядов на лиденвудском кладбище в Форт-Уэйне.

Наутро после смерти Ван Митера Нельсон послал Фацо Негри в город за газетами. Как и Баркеры, Нельсон был поражен участием в деле Тома Брауна. «Сукин сын, — сказал он. — И этому парню мы заплатили тысячу долларов!»[392] Затем он велел банде собираться в Чикаго. Они уложили в прицеп пятигаллоновые канистры с бензином и маслом: Нельсон не хотел светиться на бензоколонках. Хозяевам кемпинга осталась куча почищенной форели. Бандиты выехали и через Неваду и Колорадо направились в Канзас. Нельсон позволил своей банде ночевать в автокемпингах, но никогда не приближался к ним раньше одиннадцати вечера.

В «плимуте» Негри кроме хозяина ехали супруги Перкинс, а в машине Нельсона — Джонни Чейз и Салли Бэкман. В тесном пространстве «Гудзона» долго копившееся взаимное раздражение между Салли и главарем банды наконец выплеснулось наружу. Нельсон был лихим водителем, «гудзон» заносило на присыпанных песком дорогах, и Салли попросила его ехать тише. Нельсон пропустил мимо ушей ее просьбу, но время от времени стал обращаться к ней вопросами, не страшно ли ей и удобно ли ей. Иногда на него находили приступы агрессии, и тогда он в присутствии Салли говорил Чейзу, что эту девушку надо бросить, — все равно она с ним соскучится через полгода и отправится домой.

Если верить рассказу, который Негри сочинил для журнала в 1941 году, напряженность отношений между Салли и Нельсоном достигла пика, когда они остановились на обочине дороги где-то в Небраске. Хелен приготовила ланч на походной плитке, а после еды принялась мыть посуду. Нельсон налетел на Салли:

— А ты почему не работаешь?

— А иди ты к черту! — ответила Салли.

Негри пишет, что всех «словно током дернуло»: никто никогда не осмеливался бросать открытый вызов Нельсону, этого не делал даже Диллинджер. Нельсон посмотрел на Салли долгим взглядом, а потом молча отошел в сторону. Всю вторую половину дня они проехали в молчании. С наступлением темноты банда прибыла на окраину еще одного городка в Небраске. Все, кроме Нельсона, собрались в ресторан, но Негри главарь приказал остаться. Наедине Нельсон сказал ему: «Я грохну эту Салли».[393]

Негри особенно поразило выбранное Нельсоном слово. «Это было самое убийственное слово, какое он мог произнести, — вспоминал он семь лет спустя. — Когда Нельсон сказал „грохну“, я почувствовал — вот самое худшее слово, какое один человек может сказать про другого. Оно было холодное, как он сам».

— За что? — спросил Негри.

— Она слишком много знает. Я ее боюсь… Она на меня плохо смотрит.

Нельсон ждал, как отреагирует Негри.

— Джимми, это все не так просто, — начал тот. — Подумай о Джонни. Он же влюблен в нее по уши.

Потом Негри сказал, что банда в этом случае расколется, а Чейз знает слишком много и лучше не делать его врагом. Нельсон подумал минуту:

— Ну ладно. Я грохну сначала ее, а потом Джонни.

Негри был поражен:

— Джимми, ты что, убьешь такого отличного парня, как Джонни, из-за девчонки?! Послушай, они сегодня вместе, а завтра разбегутся. А Джонни был с тобой столько лет! Он тебе предан больше всех. Ты другого такого не найдешь.

Негри долго повторял одно и то же, чтобы его слова звучали более убедительно.

— Ну ладно. Я поговорю с Джонни насчет этого, — сказал наконец Нельсон.

Когда остальные члены банды вернулись из ресторана, стало понятно, что Чейз попросил Салли загладить свою вину. Она привезла Нельсону поднос с закусками. «Вот, Джимми, держи, тут отличная еда для тебя», — сказала она. Нельсон, не сказав ни слова, выбил ногой поднос у нее из рук. Закуски рассыпались по земле. Чейз шагнул вперед.