Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп - [45]

Будущее представлялось ему более светлым, чем настоящее. Почему бы «Эмпайр» не усилить свою популярность и независимость, пока компания не стала бы своеобразным регулятором железнодорожных грузоперевозок в национальном масштабе?

Руководители «Стандард ойл», как и «Централ», «Эри» или «Балтимор энд Огайо», не считали «Эмпайр» и ее президента образцом честности. Они знали, что Поттс охотно принимает скидки и прочие уступки, что он может вести острый торг на грани надувательства. Вандербильт, Джюитт и Гаррет никогда бы не потерпели Поттса в качестве арбитра в железнодорожных делах.

Неприязнь Поттса к «Стандард ойл» усиливалась в связи с тем, что некоторое время независимые производители нефтепродуктов, опасавшиеся объединения, приходили к нему с ходатайствами. «Купите долю акций наших заводов, – просили они, – и защитите нас». Полковник понимал, что, откликнись он на эти призывы о помощи, его компания встанет на весьма необычный путь. «Наш бизнес состоял в транспортировке грузов, и ни в чем больше», – свидетельствовал он позднее. И все же здесь попадались овечки на милость льва, и идея их защиты будоражила его сознание. Такая сильная компания, как «Эмпайр», должна вторгнуться в сферу нефтепереработки и создать там бастион против растущей монополизации. С независимыми предпринимателями в качестве «ядра», как определял его Поттс, можно было создать альянс с оставшимися «свободными» производителями нефтепродуктов в Нью-Йорке, Питтсбурге и Регионах. «Пенсильвания» оберегала бы эту процветающую группу, монополия была бы предотвращена, выгодные заказы на транспортировку грузов были бы обеспечены «Эмпайр» и головной компании.

Скотт, особо не беспокоясь (поскольку, должно быть, был вполне уверен, что добудет заказы на доставку нефти независимо от того, как сложится судьба «Эмпайр»), очевидно, надеялся на большой успех. Он занимал почти сказочное положение. «Пенсильвания» являлась самым крупным перевозчиком в мире. Она имела влияние на Законодательное собрание в Харрисбурге, выплачивала дивиденды на сумму 25 000 000 долларов в год. Утратив пост президента «Юнион Пасифик», Скотт продолжал контролировать «Тексас энд Пасифик» и мечтал о создании обширной континентальной железнодорожной сети. Поскольку его жалованье из различных источников порой доходило до 200 000 долларов в год, он скопил большое личное состояние. Когда он подстрекал Поттса заняться нефтеперерабатывающим бизнесом, перед его глазами мелькали, должно быть, видения собственного руководства нефтяной промышленностью.

Очевидно, Скотт (и, возможно, Поттс) полагался на два благоприятных фактора. Один из них он усматривал в способности «Эмпайр», действуя быстро и скрытно, создать мощный производственный потенциал в сфере нефтепереработки прежде, чем «Стандард ойл» осознает, что происходит. Другой фактор состоял, по его мнению, в эксплуатации склонности Рокфеллера вести переговоры. Глава корпорации всегда был терпелив. Он больше удовлетворялся соглашением, чем противоборством. Его должна была смутить ситуация при столкновении с самым грозным боевым порядком сил, который когда-либо встречал. Если Скотт полагался на это, то он просчитался дважды.

Во-первых, он недооценивал бдительность «Стандард ойл». Во-вторых, ставка Скотта на колебания Рокфеллера была обречена на провал. Гениальность главы «Стандард ойл» как раз и состояла в том, что в чрезвычайной обстановке он действовал быстро, смело и бескомпромиссно. Несомненно, Флэглер тоже предпочитал быстрые, решительные действия.

Они оба направились прямо к Скотту и вице-президенту компании А.Дж. Кассатту, вскоре после того, как Скотт и Поттс подписали окончательное соглашение. Они сказали руководителям «Пенсильвании», что знают о деятельности «Эмпайр» все, и предъявили ультиматум. «Пенсильвания» и ее филиал «Эмпайр», – говорили они в подтверждение своих требований, – перевозчики. У «Эмпайр» нет деловых интересов в сфере нефтепереработки. Мы просим немедленно удалить ее из этой сферы». Напоминать Скотту, что около 65 % нефтепродуктов, перевозимых «Пенсильванией», поступало от предприятий «Стандард ойл», не было нужды.

Некоторые из сторонников Поттса утверждали, что Скотт якобы ответил: «У «Стандард ойл» нет деловых интересов в сфере транспортировки грузов, тем не менее она владеет трубопроводами». Но это, конечно, было не так, ибо трубопроводы представляли собой особые интересы, контролировавшиеся частично производителями нефтепродуктов давно. Естественно, «Эмпайр» имела право вторгаться в сферу нефтепереработки, а «Стандард ойл» заняться строительством железных дорог. Но ни одна из корпораций не могла рассчитывать на выход за пределы своих традиционных интересов, не встречая серьезного сопротивления. Этой позиции придерживалась «Стандард ойл».

Рокфеллер и Флэглер уже знали, что «Нью-Йорк централ» и «Эри» поддерживали их до такой степени, что разделяли также их возражения против нового направления деятельности «Эмпайр». Позднее президент «Эри» Джюитт свидетельствовал, что если бы возникла необходимость, то его компания противодействовала бы фирме Поттса в одиночку. «Я не имел возможности узнать, опасалась ли «Стандард ойл компани» фирмы «Эмпайр» в качестве производителя нефтепродуктов, – заявил он комиссии Хепберна в 1879 году. – Я никогда не выдвигал этот вопрос на обсуждение. Мы были против разрешения фирме «Эмпайр лайн», детищу «Пенсильвания рейлроуд», строить нефтеперерабатывающие предприятия, становиться владельцем трубопроводов, тянувшихся к нефтяным полям и ведущих к побережью, без борьбы».