Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп - [150]

Во-вторых, как найти людей, компетентных в управлении имуществом по доверенности ныне и при жизни последующих поколений?

В-третьих, какие элементы человеческого прогресса имеют достаточное практическое значение и перспективны для привлечения конкретного законного пожертвования?»

Гейтс предлагал далее, чтобы Рокфеллер создал фонд для продвижения в мире медицинских исследований, а также фонд для продвижения христианской этики и цивилизации в глобальном масштабе, равно как чисто национальные фонды для стимулирования высшего образования, улучшения жизни на селе, просвещения граждан. «Верно, – писал он, – ни один исторический деятель не делал столь щедрые или столь масштабные вклады, как те, что здесь предполагаются, но ничто меньше этого не будет соответствовать величине вашего состояния и универсальности его источников».

Можно быть уверенным, что идеи, изложенные на бумаге, таким образом, часто обсуждались в присутствии Рокфеллера и его сына. В 1906 году Джон Д. Рокфеллер-младший писал отцу о недавнем разговоре, в ходе которого они обсудили идею «крупного попечительского фонда, которому ты передашь значительные суммы денег на благотворительность, образование, науку и религию». Хотя молодого Рокфеллера тревожила очевидная трудность формирования цельной компактной работоспособной группы людей, которая объединила бы экспертные знания в таких различных областях, он стремился реализовать этот проект. Переговоры следовали за переговорами. По обыкновению, Рокфеллер обдумывал важные вопросы не спеша и тщательно. Когда же он приходил к заключению, то, также по обыкновению, действовал решительно. 19 июня 1909 года он выделил трем попечителям (своему сыну, Гейтсу и Гарольду Маккормику) 50 000 000 долларов в ценных бумагах «Стандард ойл» «на продвижение благосостояния и цивилизованности» народов Соединенных Штатов и зарубежных стран. Размах этого заявления соответствовал содержанию письма Гейтса, процитированного выше. Но Рокфеллер дал ясно понять, что началу работы фонда должно предшествовать получение федеральной лицензии. В марте 1910 года соответствующий законопроект внес в конгресс сенатор Олдрич.

Законопроект мог быстро пройти процедуру одобрения, но он неожиданно вызвал противодействие. Частично оно исходило от издателей и политиков, которые нашли в нем нечто, связанное с преданием Рокфеллера анафеме, и которые, как заметил чикагский Inter-Ocean, осудили бы даже законопроект о передаче всех его денег властям. Частично противодействие исходило от более ответственных наблюдателей, которых обеспокоила неясность провозглашенных целей, величина предполагавшихся ресурсов и подразумевавшаяся бессрочность гранта. Ходили слухи, что фонду будет передано вскоре полмиллиарда долларов, а сомневавшиеся люди опасались, что столь могущественная организация может предаться шальным деструктивным акциям. Встретив среди других недоброжелателей резкую оппозицию президента Тафта (Тафт фактически говорил о документе как о законопроекте «с целью зарегистрировать Рокфеллера в качестве юридического лица») и генерального прокурора Джорджа Викершэма, билль не прошел процедуры одобрения. Даже после внесения различных ограничений в полномочия фонда законопроект не набрал достаточного числа голосов в сенате. Издатель с запада заметил, что за проталкиванием законопроекта стояло «наиболее могущественное лобби, которое когда-либо видел Вашингтон», хотя это лобби состояло исключительно из одного господина Джерома Д. Грина, ставшего недавно секретарем «Гарвард корпорейшн»!

Тщетная борьба с целью провести законопроект через конгресс продолжалась три года. Между тем Рокфеллер взял назад свой первоначальный взнос. В конце концов он и партнеры обратились в законодательный орган штата Нью-Йорк, который без всяких осложнений и публичной огласки в мае 1913 года наделил фонд лицензией. Все ограничения, посредством которых группа Рокфеллера хотела умилостивить конгресс, на этот раз были счастливо обойдены, а цель фонда была сформулирована в единственной четкой фразе: «Содействовать благополучно человечеству во всем мире». В течение первого года Рокфеллер выделил фонду чуть больше 34 430 000 долларов, а на следующий год прибавил еще почти 65 570 000 долларов.

На первом заседании попечителей в мае 1913 года Джон Д. Рокфеллер-младший был избран президентом, а Джером Д. Грин – секретарем фонда. Последний пост предусматривал прямую административную ответственность. Грина можно извинить за то, что он считал себя одно время олицетворением всего фонда: «Мой небольшой кабинет на Бродвее, 26 пережил краткий период, – вспоминал он позднее, – когда один секретарь за столом с четырьмя выдвижными ящиками представлял собой штат и оборудование всего Рокфеллеровского фонда». Сын миссионера в Японии, выпускник Гарвардского университета, сначала секретарь ректора, а затем и корпорации этого университета, главный менеджер Института Рокфеллера в 1910–1912 годах, он обладал многими качествами, соответствовавшими его посту, – бдительностью, начитанностью, тактом и страстью к созиданию. Фондом заведовал совет из 9 попечителей. Кроме двух Рокфеллеров, он включал Гейтса, Грина, ректора Чикагского университета Гарри Пратта Джадсона, доктора Саймона Флекснера,