Джон Леннон - [4]

Вероятно, Джону было бы лучше в средней современной школе, куда попадали не сдавшие экзамен 11–летние дети, или даже в единой средней школе, если бы такая была в Мерсисайде в начале 50–х годов, потому что эти школы придерживались принципа «образование для всех», который теоретически позволял детям заниматься тем, что соответствовало их способностям. Таким образом, Джону потребовалось совсем немного времени, чтобы из способного, но пассивного ученика превратиться в отпетого хулигана параллели С, чудом избегавшего исключения из школы. К концу второго года обучения он стал непременным участником скандальных историй и заводилой в компании курильщиков, которые собирались за навесом для велосипедов. И действительно, став взрослым, Леннон будет выкуривать по три пачки сигарет в день.

Джон оказывал «дурное» влияние на других мальчиков не только демонстративным нарушением порядка, но и оскорбительно — надменной вежливостью по отношению к учителям, своей демонстративной тактикой тянуть время в классе, списыванием домашних работ и безмолвным высокомерием, когда на уроке ему приказывали выплюнуть конфету в мусорную корзину.

Точно так же Леннон вел себя и за стенами школы, оказывая негативное влияние на своих сверстников, причем некоторые из них были не столько друзьями, сколько почитателями, которых он мог убедить сделать почти все, что угодно. Среди них был один субъект, которого легко было уговорить на любой постыдный поступок, послать неизвестно за чем, при помощи издевательств довести почти до самоубийства или под видом разнузданной фамильярности ударить по лицу или спине, так что тому приходилось, сдерживая слезы, улыбаться Джону. Этот парень хотел бы присоединиться к компании подростков, но в лучшем случае становился предметом насмешек, а в худшем — объектом агрессии; в остальное время он был чужаком, лишенным внимания главаря и его приближенных. Откровенно покорный и преданный, он старался не попасть впросак, когда Джон милостиво бросал несколько слов в его адрес, прежде чем переключался на что-то другое.

Однако часть «жертв» Леннона находила в себе силы выйти Из-под его влияния или начинала оказывать сопротивление. Некоторые заходили так далеко, что сжимали кулаки и бросались на обидчика, с удивлением обнаруживая, что противник быстро отступает. «Обычно я бил их, если они были достаточно малы, — признавался Джон, причем без особого раскаяния, — но прибегал к длинным речам и сбивал их с толку, если они были старше. Главное — оставаться хозяином положения».

Леннон никогда не стоял прямо, когда можно было к чему-нибудь прислониться, глубоко засовывал руки в карманы и с кривой ухмылкой жевал жвачку. Этот облик — ленивого, непокорного, нарциссического и, как он надеялся, задиристого парня — отразился в его внеклассных занятиях, которые не имели никакого отношения к тому, чему он должен был научиться в школе. Учась самостоятельно, он еще в начальной школе Довдейла развил в себе способности иллюстратора и сочинителя комических стишков. В Кворри Бэнк с этими увлечениями соперничал интерес к гитаре — инструменту, висевшему на шее Элвиса Пресли. Леннон не просто любил — он буквально молился на него. Джон Леннон боготворил Элвиса Пресли — короля рок-н-ролла — с того самого момента, когда услышал «Heartbreak Hotel», дебют парня из Теннесси в недавно появившемся чарте «New Musical Express», и увидел его первую опубликованную в Британии фотографию: нечто среднее между женоподобным педерастом и громилой из зала игровых автоматов. Джон был уверен, что Элвиса ждет артистическая смерть — после того как в 1958 году за шлифовку этого природного алмаза взялся «менеджер» — полковник Том Паркер, настаивавший на безропотном подчинении молодой рок-звезды во время службы в американской армии.

Другие герои рок-н-ролла школьных времен в Кворри Бэнк тоже поблекли. Литтл Ричард, занимавший первые места в чартах с такими популярными вещами, как «Rip It Up», «Long Tall Sally» и «Good Golly Miss Molly» (в них доминировали фортепьянные импровизации и торжественный вокал), оставил поп-музыку ради церкви. На протяжении нескольких лет, когда он учился в теологическом колледже, а затем принял сан священника, он писал почти исключительно религиозные произведения.

Джерри Ли Льюис тоже был подвержен сильным приступам евангелизма, но он продолжал исполнять великолепную музыку после «Whole Lotta Shakin' On», и зажигательные выступления на американском телевидении привлекли к нему международное внимание. Успех продолжили «Great Balls Of Fire» и «High School Confidential», но затем во время турне по Британии пресса раскопала факт его многоженства — он женился в том числе на своей несовершеннолетней кузине.

Песни Чака Берри тоже исчезли из эфира — после «Roll Over Beethoven», «Sweet Little Sixteen», «Johnny В Goode» и других композиций собственного сочинения, прославлявших радости, доступные американским потребителям подросткового возраста. В 1958 году Берри отбывал первый из двух своих тюремных сроков, который на время прервал его музыкальную карьеру. Тем не менее это тюремное заключение способствовало росту его популярности в Великобритании, где его знали только по документальному фильму «Jazz On A Summer Day», рассказывавшему о джазовом фестивале в Ньюпорте. В фильме Чак Берри передвигался по сцене смешной утиной походкой, низко опустив гитару.