Джон Леннон - [3]

Джон так и не научился читать с листа или записывать ноты, но его никогда не волновали формальные правила, влияющие на процесс творчества. Он пользовался лишь собственными стилистическими приемами и привычками, которые выработались у него в подростковом возрасте, когда он впервые коснулся струн гитары своими еще нежными, без мозолей, пальцами. «Я научился играть только для того, чтобы зарабатывать деньги», — впоследствии признался он.

9 декабря 1980 года телевизионный корреспондент Би-би-си спросил продюсера Beatles Джорджа Мартина, был ли покойный великим музыкантом.

«Он был великим человеком», — ответил дипломатичный Мартин.

Джон Леннон совсем не был виртуозом, но (почти всегда) полностью использовал свои возможности в составе Beatles и был способен перейти границу, разделявшую Джона (ритм-гитара), Пола (бас-гитара), Джорджа (соло) и Ринго (ударные), когда требовалось найти выход из затруднительного положения. Так, например, он исполнял партию соло-гитары в «The Ballad Of John And Yoko» — в отсутствие Харрисона и Старра, — а также «Get Back». Он не отказывался сесть за клавишные и при необходимости занимал место за электроорганом — хотя, надо признаться, его звуки заглушались восторженными воплями толпы — во время последнего турне Beatles.

Тем не менее никто не мог предсказать Джону Леннону такой выдающейся карьеры, когда в 1957 году он впервые вышел на сцену в составе группы The Quarry Men, исполнявшей музыку в стиле скиффл. К тому времени он только что нашел свой стиль в игре на гитаре, но вокал и первые попытки композиции не находили отклика у слушателей. В то время он не проявлял выдающегося таланта ни в чем. И тем не менее…

Алан Клейсон

Декабрь 2002.

1. «Кто я такая, чтобы считать меня матерью?»

Джон Уинстон Леннон появился на свет 9 октября 1940 года в 18 часов 30 минут в одном из родильных домов Ливерпуля, расположенном на Оксфорд-стрит. Служба погоды Би-би-си предсказывала, что эта ночь и весь следующий день будут пасмурными, но теплыми. Такая погода стояла всю следующую неделю. Однако в тот вечер, когда младенца привезли домой, воздух огласился воем сирен, а в небе засверкали яркие вспышки — немецкая авиация сбрасывала тонны сеющих смерть и разрушение бомб на верфи и доки в том месте, где река Мерси впадает в Ирландское море.

На следующее утро кирпичная пыль скрипела под копытами лошадей, везущих по главным улицам города подводы с углем для погрузки на ржавые суда. Однако первенца Джулии Леннон ждал уютный дом представителей среднего класса — с ковром в гостиной, а не линолеумом — на Менлав-авеню, одной из главных артерий Вултона, тихого пригорода Ливерпуля, который был больше похож на сельские районы Ланкашира, чем на Мерсисайд, с его пародиями на тюдоровские колонии, гольф-клубами и озерами для соревнований по гребле.

Когда Джонни исполнилось пять лет, его отец Фредди, моряк-ирландец, окончательно и бесповоротно исчез из его жизни, — а с ним и представление, что «нет бога кроме Мамы, а Папа пророк его». И хотя в этой пьесе для Фредди была уготована — возможно, не совсем справедливо — роль злодея, последующие перипетии в беспорядочной личной жизни матери Джона привели к тому, что мальчик рос в основном в «Мендипс», в той половине дома на две семьи, которая принадлежала бездетной сестре Джулии Мэри Смит (Джон всегда называл ее детским прозвищем Мими) и ее мужу Джорджу, бывшему военному. Когда-то тот оказался маленьким винтиком в механизме ужасных событий, потрясших весь мир, а теперь занимался молочным бизнесом, унаследованным от отца. Джордж скоропостижно умер, когда племяннику его жены исполнилось 14 лет.

Как вскоре выяснил Джон, Джулия со своей новой семьей жила неподалеку, и мальчик нередко общался с матерью. Он использовал ее дом как временное убежище, когда строгие методы воспитания Мими становились совсем уж невыносимыми. Ее внутренняя неуверенность: «Кто я такая, чтобы считать меня матерью?» — подорвала веру Джона во взрослый мир, который он высмеивал и провоцировал. Это была защитная реакция на то, что для взрослых он был чужим — и особенно после смерти Джулии, погибшей в 1958 году под колесами автомобиля, за рулем которого сидел спешивший на службу полицейский.

Более того, несмотря на смягчающие обстоятельства, он ощущал, что мать бросила его так же, как и отец, — он достаточно времени провел с ней, чтобы понимать, чего он лишился. Горечь мальчика выливалась во вспышки гнева, направленные на воспитателей, друзей и любящую тетку. Мими обычно видела в проделках Джона влияние дурной компании — после того, как 12 ноября 1945 года мальчик, одетый в бриджи и габардиновое пальтишко, начал свое формальное образование в детском саду на Мосс-Питс-лейн, расположенном в нескольких кварталах от «Мендипс».

В апреле следующего года Джона исключили из садика за «деструктивное поведение», и он, отрезвленный этим позором, в начальной школе в Довдейле вел себя уже более сдержанно. Поначалу он брал пример с Уильяма Брауна, 12–летнего мальчишки из зажиточной деревенской семьи, героя романов Ричмела Кромптона, первый из которых, «Просто Уильям», вышел в 1917 году. Тем не менее мальчишеские проказы не помешали Леннону сдать экзамены для одиннадцатилетних детей и поступить в среднюю классическую школу Кворри Бэнк, которая среди других, более либеральных ливерпульских учебных заведений получила прозвище «полицейского государства» за снобизм, драконовские порядки и формализм. Система воспитания здесь копировала итоновскую и предусматривала телесные наказания — удары бамбуковой тростью по ягодицам или вытянутым ладоням.