Джон Леннон, Битлз и... я - [61]

По совету моего английского адвоката, я нанял двух американских поверенных, чтобы представлять мои интересы во время турне по Соединенным Штатам. Мы все еще были там, когда новости о процессе были опубликованы в прессе. Некоторые американские журналы, также как и лондонская «Дейли Миррор», рассказывали о том, что я требую уплаты более чем 15 миллионов фунтов от БИТЛЗ «и от других лиц», возбудив два разных процесса и прибегая к различным уловкам. Однако все дело было в умышленном преувеличении со стороны Дэйва Рольника, с целью устроить нам что-то вроде паблисити во время нашего турне.

Административные разбирательства длились около четырех лет, как по эту, так и по ту сторону Атлантики. Наконец два процесса были сведены к одному, разрешившемуся полюбовно, и убытки с прибылями в результате оказались совершенно незначительными.

Кстати, пришлось вспомнить о том, что Брайан Эпстайн забыл подписать первоначальный контракт.

Но деньги мало значили для меня во всем этом деле. Я гораздо в большей степени был задет личными нападками, ставившими под сомнение мой физический и моральный облик; к моему большому удовлетворению, последний остался незапятнанным в глазах всего мира. И все же не так-то просто отмыться от подобных обвинений. Как ни досадно, такого рода репутация приклеивается к вам навсегда.

Северо-американское турне «Пит Бест Комбо» длилось шесть месяцев и закончилось только из-за драконовского регламента, составленного по договоренности между «Союзом английских музыкантов» и американскими синдикатами. В этом соглашении было предусмотрено, что число британских музыкантов, работающих в Соединенных Штатах, должно быть пропорциональным количеству американских артистов, выступающих в Великобритании. Лично у меня была возможность остаться, но остальные должны были уехать. Я не мог их бросить, к тому же весь наш багаж был отправлен в Ливерпуль.

По возвращении возобновилась старая обычная рутина; мы были всего лишь одной из групп среди дюжины других, и шансов выиграть гонку оставалось все меньше. Наконец нам пришлось взглянуть правде в глаза и принять тот факт, что у нашей группы нет будущего. Двое из нас ушли и женились, и мы решили все прекратить. Еще одна страница была перевернута.

В 1968 году я распрощался с шоу-бизнесом, поскольку, имея жену и двоих дочерей, я оказался на жизненном перепутье. Такое решение мне было очень трудно принять, и, прежде чем решиться на это мне пришлось провести в сомнениях множество бессонных ночей. Мои финансовые обстоятельства складывались неблестяще, и я впервые вынужден был искать работу, не позволявшую мне по-прежнему играть на ударных. В то время можно было найти работу, но каждый раз как я рассказывал какому-нибудь случайному нанимателю о том, что до сих пор не работал нигде, кроме шоу-бизнеса, он всегда выказывал признаки глубокого сомнения, подозревая, что я ищу лишь временную работу в ожидании более соблазнительного предложения, которое позволило бы мне снова вернуться к огням рампы. Мне приходилось доказывать людям, что я могу работать постоянно и направлять свою энергию только на работу.

Я устроился простым рабочим в булочную, работавшую круглосуточно; я нарезал хлеб, постоянно страдая от того, что называется «болезнью булочника»: издержки профессии, когда постоянно рискуешь обрубить себе пальцы хлеборезкой. То время, когда я был одним из БИТЛЗ, казалось теперь далекой мечтой, а вокруг была реальная жизнь. Я отработал испытательный срок подмастерьем у булочника до 1969 года, когда администрация бросила мне спасательный круг в виде приглашения на работу в Национальную службу занятости. Я не раздумывая ухватился за это предложение.

С тех пор я работаю служащим и совершил лишь несколько небольших вылазок в мир шоу-бизнеса. Первая из них, в 1978 году, была очень короткой. Дик Кларк, продюсер американской телепрограммы представитель поп-музыкального мира, пригласил меня в Лос-Анджелес для записи ностальгической передачи вместе с другими ветеранами роксцены. Во время этой моей поездки, — вот так сюрприз! — зазвонил телефон, и я услышал на другом конце провода говорящий со мной голос из прошлого. Это был Тони Шеридан, обосновавшийся в долине Сан-Фернандо. Мы оживили чудесные воспоминания о старом добром времечке, особенно об эпическом двухчасовом сражении между нами в Гамбурге в начале шестидесятых.

В 1979 году Дик Кларк спродюсировал любопытный фильм, называвшийся «The Birth of The Beatles» («Рождение БИТЛЗ»), на главные роли в котором были подобраны двойники. Он попросил меня быть техническим консультантом, и как только дирекция предоставила мне отпуск, я снова отправился в Соединенные Штаты, для участия в постановке фильма. Муссировался даже вопрос о том, чтобы мне остаться там работать насовсем, но необходимая виза так и не была мне предоставлена, так что я опять оказался служащим и вполне этим доволен.

Затем я еще два раза пересекал Атлантику и участвовал в передачах в духе «мнение эксперта».

Я владею домом в Вест Дерби, недалеко от дома моей матери, в котором когда-то находилась «Касба», давным-давно исчезнувшая. В течение нескольких лет две мои дочери, Беба и Бонита, теперь уже молодые девушки, не знали о том, что я был когда-то одним из БИТЛЗ. В любом случае это ничего не значило для них в раннем детстве, и они узнали об этом гораздо позже, в школе, когда другие дети начали спрашивать у них, правда ли, что их папа — Пит Бест, битл.