Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки - [90]

Да. Новые рубежи были везде. Их просто надо было видеть.

Но главный пролег в Берлине. Там, где Восток и Запад стояли лицом к лицу.

Глава четвертая. Первый блин

1

Встреча с глазу на глаз с Хрущевым была своего рода моделью встречи систем.

Президент лично прикоснулся к иному миру, о котором знал лишь из специальных сводок, сообщений СМИ, со слов советников и из книг. Теперь он столкнулся с его мировоззрением, ценностями, языком. Узнал о планах страны, возглавлявшей конкурирующую систему, активно расширявшую свое влияние в Азии, Африке и у берегов Америки — на Кубе.

Здесь уместен шаг назад: из июня — в апрель 1961-го, из Восточного полушария — в Западное, и из ситуации мирной дискуссии — в зону вооруженного конфликта.

Весна 61-го стала одним из самых суровых моментов жизни Кеннеди. Тогда он впервые в полной мере ощутил ответственность президента за принятые решения.

В заливе Свиней 17–19 апреля кубинская армия разгромила десант контрреволюционеров, атаковавших остров с ведома и при поддержке США. Так режим Кастро одержал победу не только над оппозицией, но и над США. Это был жесткий вызов, с которым Кеннеди пришлось столкнуться в самом начале своего президентского срока. Это был тест. Проверка на прочность.

Но почему он стал возможен? И кому был нужен?

* * *

Волшебный остров!

Джек посещал его дважды — в 1957 и 58 годах. С Джо Смазерсом — сенатором от Флориды.

Он навестил посла США Эрла Смита, которого знал не только как дипломата и соседа по Палм Бич, но и как мужа своей любовницы Флоренс Притчет. Об их романе светская львица Бетти Сполдинг писала, что он «был примером самых нежных отношений Джона с женщиной».

Как славно, что они остались друзьями!

Бывало, Флоренс устраивала для него неформальные ужины. Звала немногих, но интересных гостей. Наезжая к ней, Джон скрывался от прессы, а то и от Секретной службы, расслабляясь в славной компании. Но это когда уже был президентом. А в 57-м сенатор выступил в посольстве, оглядел с террасы бухту Гаваны, катался на яхте, играл в гольф. Заскочил и в кабаре «Паризьен» и «Тропикана», где свиделся с певицей и актрисой Дениз Дарсель, сыгравшей с Бертом Ланкастером и Гари Купером в модном вестерне Роберта Олдрича «Веракрус»…

Куба. Ее тепло. Ее легкость и галантность. Ее ром, пальмы, сигары… Джон полюбил их. Здесь ли думать о повстанцах против полицейской диктатуры Фульхенсио Батисты? Здесь ли помнить о нем самом?

А перед выборами Кеннеди о Батисте вспомнил. Назвал его режим «одной из самых кровавых и репрессивных диктатур». И тут же высказался в пользу «демократических сил… с которыми связаны надежды на свержение Кастро».

Он уже знал, пусть и в общем, о разработанных при Эйзенхауэре планах вторжения на Кубу. От Аллена Даллеса. Тот прибыл в Хианнис-Порт сразу после выдвижения Кеннеди в президенты.

А над Гаваной уже реял черно-красный флаг «Движения 26 июля»[157].

2

Есть масса биографий Фиделя Кастро и его соратников. Кубинская революция описана красочно и многими — от Че Гевары («Эпизоды революционной войны») до Евтушенко («Я — Куба» и стихи). Не станем пересказывать эту полную приключений историю, а рассмотрим отношения США и новой Кубы. Плюс — отношение американцев к Кастро и его политике.

Сперва Фиделю симпатизировали. Еще бы! Умница, юрист-заговорщик из хорошей семьи, повстанец, политзаключенный, борец, романтик и красавец… Он нравился американцам.

Знаменитым его сделал журналист New York Times Роберт Метьюз. Он нашел Кастро в горах и взял у него интервью для влиятельнейшей газеты США. Первая часть вышла 24 февраля 1957 года. Продолжение — еще в двух номерах. Шапка: «В убежище кубинского повстанца: Кастро жив и сражается в горах»[158]. Первый абзац: «Фидель Кастро, мятежный вожак молодых кубинцев, жив. Он успешно сражается с диктатурой в своей почти недоступной цитадели средь пиков Сьерра Маэстры… окруженный элитными частями Фульхенсио Батисты. Но они не могут одолеть врага, опасней которого у генерала не было за всю его авантюрную карьеру…». О, как!

В Штатах аплодировали. Там любили Кубу — остров казино, кабаре, пряных коктейлей и пьяных постелей. Вот только правил там душегуб. Американский средний класс таких не любит.

А Кастро! Он схож с маки[159]. Он вождь борцов с тираном!

Конечно, восторгались не все. Журнал National Review напечатал картинку: Фидель с завидущими глазами и загребущими руками навис над островом. На острове надпись: «Кубинское полицейское государство» и подпись: «New York Times устроила меня на эту работу».

Но в целом пресса сочувствовала повстанцам, не угадывая в них будущих врагов. Беглец из Венгрии, отпетый антикоммунист Эндрю Сент-Джордж, писал о них в журнале Look скорее благосклонно… А ведь Look публиковал страшные снимки расстрела Будапешта советскими танками. Консервативный Readers Digest послал на Кубу фотокора Дика Чапелла: сними, мол, Кастро и барбудос. Пусть их знает Америка! A Time — тоже правый журнал — за два года напечатал о них 32 статьи. «Адвокат Кастро, смельчак из преуспевающей семьи», — писали там о Фиделе.

Легенда продавалась как приключенческий боевик. Через три месяца после выхода интервью в New York Times, CBS сделала фильм «Повстанцы Сьерра-Маэстры: история кубинских борцов в джунглях».