Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 15 - [47]

. Ужасно болит голова!

Хорнблоуэр. Можешь ты минутку послушать? Я получил записку от этой женщины.

Хлоя садится.

(Читает.) «Я имею сообщить вам нечто очень важное относительно вашей невестки. Буду ожидать вас завтра в одиннадцать часов утра. Речь идет о вещах, имеющих столь огромней значение для счастья всей вашей семьи, что вы без сомнения не преминете явиться». Что это? Что это значит? Просто наглость, или сумасшествие, или еще что-нибудь?

Хлоя. Не знаю.

Хорнблоуэр (ласково). Хлоя, если есть что-нибудь, лучше скажи мне. Кто предостережен, тот вооружен.

Хлоя. Нет, ничего нет. Разве только… (быстро взглянув на него) разве только то, что мой отец был банкротом.

Xорнблоуэр. Эх! С кем этого не случалось. Ты нам почти ничего не рассказывала о своей семье.

Хлоя. Я не очень горжусь ею.

Хорнблоуэр. Что ж, ты не отвечаешь за своего отца. Если это все, то у меня словно гора с плеч… Мерзкие снобы! Я им это припомню, когда буду сводить с ними счеты.

Хлоя. Отец, не говорите ничего Чарли. Зачем зря тревожить его!

Хорнблоуэр. Хорошо, не скажу. Если бы обанкротился я, это бы расстроило Чарли, ничуть не сомневаюсь. (Смеется. Смотрит на нее проницательным взглядом.) Прежде чем я дам ей ответ… больше ничего нет?

Хлоя качает головой.

Ты уверена?

Хлоя (с усилием). Она может, конечно, выдумать что-нибудь.

Хорнблоуэр (увлеченный своей ненавистью). Ах вот как! Но еще существует такая штука, как закон о клевете. Если они не угомонятся, я притяну их к суду.

Хлоя (робко). Не могли бы вы прекратить эту ссору, отец? Вы сказали, что она произошла из-за меня. Но я совсем не стремлюсь поддерживать с ними знакомство. А они и правда любят свой старый дом. И Джил у них такая славная. Ведь вам не обязательно строить именно там, не правда ли? Почему бы вам не положить этому конец? Я вас очень прошу!

Хорнблоуэр. Положить конец?! Теперь, когда я уже купил? Ну, нет! Эти снобы сами вызвали меня на бой, и я покажу им. Я ненавижу всю их шайку, но эту крысу Доукера больше всех.

Хлоя. Он только их управляющий

Хорнблоуэр. Он часть всей их кастовой системы, которая стоит на моем пути. Ты женщина и не разбираешься в таких вещах. Ты себе даже представить не можешь, что мне пришлось претерпеть, пока я не нажил состояния и не достиг теперешнего положения. Эти сельские аристократы любят говорить красивые слова, но получить от них что-нибудь труднее, чем отнять у собаки мозговую кость. Если бы они могли выжить меня отсюда, разве не прибегли бы они для этого к любым средствам, как к честным, гак и подлым, разве колебались бы они хоть минуту? Вспомни, сколько денег я из-за них ухлопал зря, и взгляни на это письмо. Кучка подлых эгоистов и лицемеров!

Хлоя. Но ведь не они же затеяли ссору.

Хорнблоуэр. Открыто — нет, но исподтишка начали они — это их манера. Они ставили мне палки в колеса то здесь, то там только потому, что я разбогател позднее, чем они. Я давал им возможность помириться, но они не захотели. Ну так хорошо, я покажу им, на что способен такой человек, как я, когда он взялся за дело всерьез. От них шерсть клочьями полетит! (Увлекшись, перестает смотреть на Хлою.)

На лице ее отражаются мучительные сомнения; по-видимому, она: не знает, убеждать ли его дальше, не знает, на что решиться. Быстро взглянув на ручные часы, ложится и закрывает глаза.

Приятно будет поглядеть, как перед их окнами вырастут мои трубы. А эта… моя последняя надбавка — удачный ход! Хилкрист так разошелся, я уж боялся, что он никогда не остановится. (Смотрит на нее.) Я и забыл про твою мигрень. Ну ладно, лучше всего тебе полежать спокойно.

Звук гонга.

Прислать тебе чего-нибудь от обеда?

Хлоя. Нет, я попробую уснуть. Пожалуйста, скажите, чтобы меня не беспокоили.

Хорнблоуэр. Хорошо. Я только отвечу на эту записку. (Садится за письменный стол.)

Хлоя лихорадочно вскакивает с дивана, смотрит на свои часы, на дверь, снова на часы, затем тихо идет к стеклянной двери и отпирает ее.

(Заканчивает писать.) Слушай! (Поворачивается к дивану.) Да где же ты?

Хлоя (у двери). Здесь такая жара…

Хорнблоуэр. Вот что я ответил: «Сударыня, вы не можете сказать мне о моей невестке ничего, что могло бы нарушить счастье моей семьи. Я рассматриваю вашу записку как дерзость и не намерен являться к вам завтра утром в одиннадцать часов. С совершенным почтением».

Хлоя (хватаясь за голову). Ох! Ну что ж!..

Снова звучит гонг.

Хорнблоуэр (идя через комнату к двери). Ложись и усни. Я скажу, чтобы тебя не тревожили, и надеюсь, что завтра ты будешь совсем здорова. Спокойной ночи, Хлоя.

Хлоя. Спокойной ночи.

Хорнблоуэр уходит. После двух-трех лихорадочных движений по комнате Хлоя возвращается к открытой стеклянной двери и ждет там, наполовину скрытая занавесками. Внутренняя дверь тихонько приоткрывается, и в нее просовывается голова Анны. Увидя, что Хлоя стоит к ней спиной, она проскальзывает в комнату и налево за ширму. Хлоя внезапно пятится от стеклянной двери.

(Вполголоса.) Войдите. (Бросается к внутренней двери и запирает ее.)

Доукер входит через стеклянную дверь и стоит, с улыбочкой глядя на Хлою.

Доукер. Итак, милая дамочка, чего вы от меня хотите?