Джон Голсуорси - [72]

Морское путешествие – период вынужденного бездействия – стало испытанием для них обоих. «Все путешествие стало апофеозом скуки. Приходится тратить массу усилий, чтобы хоть как-нибудь приспособиться к безделью», – писал Голсуорси в своем дневнике, а в письме к Гилберту Мюррею как бы комментировал эти слова: «Я полагаю, мне нужно избегать морских путешествий, так как вынужденный и полный вакуум для меня невыносим. Я по третьему разу читаю «Лунный камень» – это единственное, что я могу делать помимо поглощения лекарств от морской болезни; Ада пребывает в том же состоянии».

В Нью-Йорк они прибыли 3 марта, там им удалось «сбежать от всех репортеров, кроме одного. Эта злосчастная встреча привела к тому, что на следующей неделе меня атаковала целая толпа их». Ада немедленно почувствовала себя лучше и через неделю была уже в состоянии написать достаточно жизнерадостное письмо своей золовке Мейбл Рейнолдс. «Мы проводим время в веселой живой суете! У Джека брали интервью по меньшей мере раз шестьдесят... Я потихоньку лечусь среди сосен в прелестной деревушке Лейквуд, штат Нью-Джерси, и за неделю прибавила в весе 11 фунтов».

Пока Ада отдыхала и набиралась сил, Джон начал работу, связанную с постановкой «Простака». После вынужденного бездействия на корабле он был счастлив всецело заняться делом. «В первый день мы репетировали 14 часов... Работали от полудня до 2-х часов ночи. Заметны улучшения, особенно во втором акте. Мы прогнали его трижды». Американские журналисты и газетчики высказывались по поводу пьесы с большим энтузиазмом, чем их английские коллеги: «Юмор и сердечное волнение» – так озаглавила свою заметку «Нью-Йорк Таймс».

Сразу же после премьеры Голсуорси на несколько дней отбыли в Бостон, а оттуда через Нью-Йорк – в Чикаго. 20 марта с поезда по дороге в Чикаго они оба отправили письма: Джон – Гилберту Мюррею, Ада – Мейбл Рейнолдс. Джон пишет о своих планах: для возвращения в Англию они забронировали на 11 мая билеты на «Титаник». Он предлагал супругам Мюррей, которые в это время были в Америке, не терять времени и также заказать билеты на это злосчастное судно, так как «оно новое и очень популярное» («Титаник» так и не достиг берегов Америки, затонув 15 апреля и унеся множество человеческих жизней) . В обоих письмах выражаются восторги по поводу Америки, особенно в письме Ады. Она чувствовала себя гораздо лучше и считала «Нью-Йорк... лучшим городом не только в плане духовном; здешний воздух заставляет чувствовать себя легким, как перышко. Нас много приглашали на разные обеды и ужины и сильно избаловали, а в прошлую пятницу мы поехали в Бостон, где нас ждал сюрприз»...

Американское путешествие 1912 года было именно тем, что нужно для обоих Голсуорси, перенесших зимой столь сильные эмоциональные потрясения. Они не только отвлеклись новыми впечатлениями, но, поскольку их везде очень тепло и радушно принимали, Голсуорси получил моральную поддержку и убедился в том, с каким энтузиазмом относятся к его творчеству по эту сторону Атлантического океана. «Я думала, что Чикаго нас разочарует, но нам сказали, что здесь Джека читают больше, чем где-либо еще». «Чувствуется, что они хотят сделать его своим духовным лидером! Немного обидно, что они не замечают того, как он не любит, когда его возносят на пьедестал!»

Одно из наиболее сильных впечатлений на Голсуорси произвел Большой каньон. «Я думаю, это удивительное зрелище – вершина того, что создала Природа. Весь день с самого утра я бродил, разглядывая эти чудесные, загадочные, прекрасные, постоянно меняющиеся краски и формы».

По мнению Рудольфа Саутера, именно здесь, стоя на краю Большого каньона, Джон принял окончательное решение остаться с Адой. До этого, по крайней мере для самого себя, он этот вопрос еще не решил; быть одновременно и с Маргарет, и с Адой стало невозможным; выбрать Маргарет с ее юностью и живостью – но может ли он нанести Аде эту последнюю, смертельную рану? Очевидно, так было бы лучше и для него, и для его творчества; Маргарет смогла бы предоставить ему свободу, необходимую для развития таланта и исследования глубин его собственной души. Остаться с Адой означало примириться с поверхностностью и ограниченностью, которые были сутью ее характера; это означало также беспокойную жизнь, бесконечные путешествия в поисках новых развлечений. Сказать, что он не любил ее, было бы неверно. Но Голсуорси понимал, что ей никогда не оправиться от потрясений, перенесенных в прошлом; что ее необходимо постоянно баловать и поддерживать в ней чувство уверенности в себе, отдавать ей всю любовь и заботу, которыми она была обделена до того, как встретилась с Джоном. Теперь, когда он наблюдал великолепное зрелище Большого каньона, «одно из нескольких чудес Природы, являющееся в то же время шедевром искусства», его, должно быть, поразило сознание собственной незначительности, «ничтожность» его собственных страданий; человек «лишь крупинка по сравнению с этим вдохновляющим чудом, и здесь он начинает ощущать космический ритм и присутствие божества, которое он постоянно ищет, но так редко находит».