Джон Голсуорси - [102]

Но не следует думать, что крикет был единственным занятием Голсуорси тем летом в Уингстоне; во время отдыха в Санта-Барбаре ему пришла в голову идея новой пьесы, которая, как ему казалось, должна была принести удачу.

Ада писала: «Это единственная пьеса Голсуорси, закончив которую он был вправе сказать: «Ни один режиссер не посмеет от нее отказаться». Называлась пьеса «Верность», и работа над ней была главным занятием Голсуорси в то лето. В ней рассказывается, как де Левис, малосимпатичная личность (по национальности еврей), приехав погостить к своим знакомым, обвинил другого гостя, героя войны Дэнси, в том, что тот украл из его комнаты тысячу фунтов. Общественное мнение полностью на стороне Дэнси и направлено против де Левиса: в результате происшедшего его забаллотировали в клубе, а Дэнси предъявил ему обвинение в клевете. Однако впоследствии выясняется, что Дэнси виновен, и от стыда он кончает с собой.

Как Голсуорси и предсказывал, пьеса имела успех. Она пошла в театре в марте следующего, 1922 года и сразу же была признана критикой лучшей пьесой автора. «Санди Таймс» писала: «Это лучшее произведение Голсуорси... ее можно даже отнести к разряду классических».

Голсуорси было пятьдесят лет, когда публикация «Саги о Форсайтах» принесла ему мировую славу; он был еще достаточно молод, чтобы рассчитывать на то, что впереди у него годы творческого развития. Тщеславие его было удовлетворено, но счастлив он не был; дневник Ады прерывается в 1922 году нотой отчаяния, которая часто отзывалась эхом впоследствии: «Конец года был омрачен болезнью А.... Рождество прошло ужасно: и А., и Рода (горничная. – К. Д.) болели». Моттрэм также отмечает перемены, происшедшие в Аде и Джоне, особенно после того, как Голсуорси покинули Уингстон. «Постепенно я начал сознавать, что они стареют, как бы тщательно они это ни скрывали и как бы ни старались по-прежнему оказывать своим друзьям столько же добрых услуг, сколько оказывали прежде. Им так и не удалось оправиться от войны и моральных травм».

Глава 32 ОЩУЩЕНИЕ НЕУДАЧИ

На протяжении двух лет – с конца 1923 по 1926 год – Голсуорси не нуждались в собственном загородном доме. Джону поначалу казалось, что ничто не сможет заменить ему Уингстон – так много значило для него это место; Ада же, несомненно, испытывала чувство облегчения. Как она часто жаловалась Ральфу Моттрэму, она почти никогда не чувствовала себя хорошо и счастливо в отдаленном, сыром мире Дартмура, а вот Гроув-Лодж – прекрасный элегантный дом в Хамстеде – очень ее устраивал. Вероятно, отчасти из-за того, что Голсуорси больше не ездили в деревню, на протяжении ряда лет, последовавших за выходом в свет «Саги о Форсайтах», они стали еще чаще покидать пределы Англии; перечень поездок, который приводит в конце своей книги о дяде Рудольф Саутер, ужасает своей длиной, особенно в той его части, которая относится в этим годам. Трудно сказать, задерживались ли они где-нибудь больше чем на неделю – и как в таких условиях писатель надеялся создать хоть что-нибудь стоящее?

Осенью 1921 года в жизни Голсуорси появился новый интерес – международный клуб писателей «Пен». Этот клуб был детищем миссис Даусон Скотт, его официальное открытие состоялось в октябре 1921 года в ресторане «Флоренция», а его первым председателем стал Голсуорси. Целью нового клуба было «развивать дружбу и взаимопонимание между писателями и защищать свободу самовыражения внутри наций и между ними». Нетрудно понять, почему такая организация импонировала Голсуорси: он всегда верил, что, если писатели и мыслители всех стран соберутся вместе, смогут обмениваться своими идеями и чаяниями, будет достигнуто такое взаимопонимание, при котором менее вероятно возникновение катастрофы, подобной недавно закончившейся войне. Голсуорси готов был всей душой отдаться новому виду деятельности; но, увы, по мере того, как «Пен-клуб» открывал свои новые отделения в разных странах и нужно было постоянно ездить на новые встречи, он стал все больше отвлекать Голсуорси от его главного дела – творческой работы.

Издание в 1922 году «Саги о Форсайтах» в одной книге принесло Голсуорси значительно больший успех, чем он мог ожидать. Как сообщает его биограф Г.В. Мэррот, «читатели расхватывали книгу, и за короткий промежуток времени количество экземпляров, распроданных по обе стороны Атлантики, достигло шестизначного числа». Говоря об удаче писателя, он отмечает с присущей ему необычной манерой излагать свои мысли, что «ручей его жизни превратился в полноводную реку». Не следует забывать, что свою книгу о Голсуорси Г.В. Мэррот писал под неусыпным вниманием недавно овдовевшей Ады; самому Голсуорси эти перемены лишь наносили урон, несмотря на то, что его авторское самолюбие было удовлетворено – он стал автором бестселлера.

Символично, что новый этап в его жизни ознаменовался расставанием с Уингстоном – местом для него столь близким и памятным. В 1923 году он писал Грэнвиллу-Баркеру: «Увы! У нас (вернее, у меня, потому что Ада, думаю, рада расстаться с девонширскими туманами) Уингстон со следующего месяца отнимают... для меня это большой удар. И все же я молчу об этом». И лишь через три года на смену Уингстону появился более внушительный и респектабельный дом – Бери-Хауз в Суссексе.