Джокер старого сыскаря - [54]

– Начнём! – Глеб тоже был рад возможности сколотить в приюте хорошую рок-группу. Их группа «Кий» в городе распалась, а играть очень хотелось. – Вот только кого поставим на клавишные?

– Димона попробуем. Он же типа в музыкалке учился. Я с ним уже разговаривал, он не против… Ты сам-то как? Рок-музыка и «Закон Божий» – это нормально, греха большого нет?

– Нет в этом греха, Венька. Ты больше грешишь, когда дерёшься на улице… Я вот недавно прочитал, что у старца Макария Оптинского, например, была скрипка и он иногда на ней играл. А ещё у некоторых монахов в кельях стояли даже клавишные инструменты. Ученик оптинских старцев, многим известный, кроме нас с тобой, подвижник Амвросий Балабановский играл на фисгармонии. Знаешь, что это за штука? Внешне она похожа на пианино, только миниатюрнее, а звук на ней извлекался воздухом, как у баяна или аккордеона. Там педаль была специальная для нагнетания воздуха. Так что музыки бояться не надо. Мне отец говорил, когда был… – Глеб запнулся, но не дал себе расслабиться. – …Что Бог оставил людям один только понятный всем язык – язык музыки. А Бог, похоже, ничего зря не делает…

Венька молчал. Он только снова придвинул к себе «Закон Божий» и, положив на книгу обе руки, долго-долго смотрел в открытое окно, за которым как на ладони раскинулась в летней благодати Сосновка. О чём он думал, что творилось в его душе – знал только он сам.

Глава 18. Удачный день

Поздняя огородная пора стояла в разгаре, а Тимофей Кузьмич Репнин целыми днями не бывал дома. Глафира Трофимовна потихоньку ворчала, но привыкшая за много лет к специфике работы мужа, понимала его и даже старалась, чем могла, помочь.

– Смотрю, Тимоша, ты совсем извёлся с этими антикварами. И Шура дома как млад месяц появляется, и ты пропадаешь где-то. – Глафира Трофимовна поставила перед Репниным тарелку горячих наваристых щей и села напротив, улыбнулась. – Ешь хорошо, а то обессилишь, как бандитов-то ловить будешь?

– Поймаем, мать, никуда они от нас не денутся, понимаешь. Ты себе наливай… Ох, вкуснотища какая. Давай, давай… А то я один есть не буду.

Глафира Трофимовна налила и себе маленькую тарелку щей. Она любила и умела готовить. Ей нравилось, когда люди ели с удовольствием. Не просто чтобы набить желудок, утолив чувство голода, а получить истинное наслаждение от пищи. Особенно её радовал аппетит мужа, всегда восхищавшегося её кулинарными способностями. Вкусно готовить научила она и дочь, тоже теперь балующую капитана Жарова изысками поварского искусства.

– Я ведь что думаю, мать… Тот самый Кнут, понимаешь, о котором я тебе рассказывал, задницей чую, жив.

– Всё может быть, – уклончиво ответила Глафира Трофимовна, убирая тарелки со стола. – Ты, Тимоша, чай с пирогом будешь или с печеньем? У меня сегодня пирог с яблоками…

– Что за вопрос, мать? Конечно, с пирогом… Так ты как думаешь, где он может скрываться?

– Вот чего не знаю, Тимоша, того не знаю. – Глафира Трофимовна на мгновение задумалась. – Но от сгоревшей машины, если он и вправду остался жив, далеко уйти вряд ли бы смог. Вы округу-то хорошо обшарили?

Тимофей Кузьмич громко хлопнул в ладоши.

– Спасибо, мать! – Он торопливо вышел из-за стола. – Сначала – за обед, а потом – за подсказку. – Репнин игриво обнял и поцеловал жену. – Пожалуй, сейчас перекурю, да и… Я быстро, мать, не переживай. А вечером, понимаешь, грядку тебе перекопаю. Перекопаю, перекопаю, не улыбайся.

– Да уж, дождёшься вас с Шуркой… Копальщики! Поезжай по своим делам и не беспокойся. Удачи тебе…

Репнин вышел на улицу. Глубоко вдохнул свежий воздух, застегнул свой старый выцветший плащ. Постоял у подъезда, привычно огляделся по сторонам. Закурил. Погода стояла отличная, благотворно действуя на настроение Тимофея Кузьмича. Только что услышанные слова жены заставили его в который раз мысленно восстановить следственные действия на месте гибели то ли Кнута, то ли лишь его вишнёвого «Форда» – пока непонятно. Подумав, Репнин тщательно затоптал окурок сигареты и решительно направился к своему «Москвичу», стоявшему тут же во дворе.

Остановившись под указателем поворота на Сосновку, Тимофей Кузьмич открыл дверку машины, но выходить не стал. Куда мог подеваться Кнут – вот вопрос, который не давал покоя все эти дни, а сегодня завладел им с новой силой. Если бы сгорел, то был бы обнаружен труп. Кто-то подобрал раненого водителя и отвёз в больницу? Но тогда это давно стало бы известно следователям. Зять говорил, что Кротов в тот же день обзвонил все больницы и морги, однако никаких обнадёживающих сведений не получил. Полковник Игнатов не исключает, что к случившемуся дорожно-транспортному происшествию имел отношение ещё один автомобиль, возможно, транзитный большегруз. Испугавшись ответственности, его водитель мог забрать труп Кнута. А что? Сразу за городом начинается тайга, обочины дороги обрывистые, заросшие кустарниками… Бросил труп – и нет забот. Конечно, наткнётся кто-нибудь, но когда ещё это случится. Но опять же, если хорошо подумать, нужна ли была эта лишняя обуза транзитному водиле? Ему бы после столкновения только жать на газ, чтобы как можно скорее и дальше уехать от злополучного места, а не с трупом возиться…