Дживз уходит на каникулы - [43]

— Алло? Алло? Алло? Вы меня слышите? Ответьте, пожалуйста. Это мистер Апджон.

Говорят, когда сдают нервы, нужно сделать пару глубоких вдохов. Так вот, я сделал — шесть… Пока я вдыхал, он ждал и злился. Даже на расстоянии он оказывал на меня свое вредоносное действие.

— Это Бринкли?

Я не посмел ему возразить. «Именно так», — сообщил ему я.

— Кто вы?

Мне пришлось напрячь свою память.

— Это я, Вустер, мистер Апджон.

— А теперь слушайте меня внимательно.

— Да, мистер Апджон. Как вам «Бык в Кустах»? Вы хорошо устроились?

— Что вы сказали?

— Я говорю, как вам гостиница.

— К черту гостиницу.

— Ну что вы, мистер Апджон.

— Я по очень важному делу. Мне нужно переговорить со слугой, который упаковывал мои вещи. Как его имя?

— Дживз.

— Так вот. Он по небрежности забыл положить тезисы к моему завтрашнему выступлению в средней школе в Снодсбери.

— Что вы говорите! Какая жалость!

— Что вы сказали!

— Я говорю «жалость».

— Что?

— Не шалость, а жалость.

— Вустер!

— Да, мистер Апджон?

— Вы что, пьяны?

— Нет, мистер Апджон.

— Тогда прекратите паясничать, Вустер.

— Да, мистер Апджон.

— Срочно найдите этого вашего Дживза и спросите у него, куда он подевал мои тезисы.

— Да мистер Апджон.

— Немедленно, слышите? Что вы стоите и поддакиваете. Мне необходимо срочно получить свои бумаги обратно.

— Да мистер Апджон.

Конечно, честно говоря, разговор наш становился неинтересным, может поэтому Бобби выхватила у меня трубку, прошипев «Тряпка!»

— Как-как вы меня назвали? — переспросил Апджон.

— Я вас никак не называл, — ответствовал я. — Назвали меня.

— Я хочу поговорить с этим вашим Дживзом.

— Неужели? — произнесла в трубку Бобби. — А говорить вам придется со мной. Это я, Роберта Уикам, Апджон. Я хочу попросить минуточку вашего внимания.

Хотя я часто не одобрял поведения этой рыжеволосой Йезавель, должен признать, что она умела разговаривать с ветеранами школы. Она изъяснялась с ним в самых любезных выражениях. Конечно, у нее не было моих комплексов и она не общалась с этим Франкештейном от педагогики, когда тот был еще в силе, и все же — ее можно было уважать. Выпустив для завязки «Слушай, дядя», она очень доступно объяснила, как она видит сложившуюся ситуацию, и судя по приглушенному жужжанию в трубке, было очевидно, что она прижала его к ногтю как муху.

Наконец трубка обессилено затихла, и тогда Бобби заключила:

— Вот и прекрасно. Я была уверена, что мы сразу поймем друг друга. Ну что ж, я скоро приеду. И наберите в ручку побольше чернил.

Потом она повесила трубку и пошла прочь из комнаты, издав на выходе еще один воинственный клич, и тогда я снова обратился к Дживзу, как это часто со мной бывает, когда я оказываюсь свидетелем дел, вершимых женщиной.

— Это надо же, Дживз.

— Да, сэр.

— Ты слышал? Я так понимаю, Апджон дал ей слово.

— Что он больше так не будет, сэр.

— Он отзывает свой иск.

— Да, сэр. И мисс Уикам очень мудро потребовала сделать это в ее присутствии и в письменной форме.

— Чтобы наступить ему на хвост.

— Да, сэр.

— Как предусмотрительно.

— Да, сэр.

— По-моему, она проявила большую волю.

— да, сэр.

— По-моему, это все ее рыжие волосы.

— Да, сэр.

— Я не думал, что я когда-нибудь доживу до того счастливого дня, когда кто-то обзовет его «дядей».

Я хотел поделиться с ним еще кое-какими соображениями, но тут дверь открылась и в комнату зашла Ма Крим. Дживз неслышно удалился. Он никогда не отсвечивает, если кто-то мнит из себя звезду…

ГЛАВА 20

За сегодня я видел ее в первый раз, так как с утра Ма Крим уезжала в Бирмингем на дружеский ланч. Я бы вполне протянул без ее общества и остаток дня, так почувствовал неладное. Сейчас она выглядела более чем когда-либо по-шерлок-холмсовски. Нацепите на нее халат и суньте ей в руки скрипку, и никто на Бейкер стрит и слова не спросит.

Просверливая меня взглядом, она сказала:

— Вот вы где, мистер Вустер, а я вас везде ищу.

— Вы о чем-то хотите поговорить со мной?

— Да. Я хочу сказать вам, что теперь уж вы мне точно поверите.

— О чем вы?

— О дворецком.

— А в чем дело?

— А вот в чем. вы лучше сядьте. Это длинная история.

Я сел, и с большим удовольствием, так как почувствовал слабость в ногах.

— Вы помните, я вам с самого начала говорила, сто не верю ему.

— Ах, что вы говорите.

— Я говорила, что у него лицо уголовника.

—Лица не выбирают.

— Он проходимец и самозванец. Да какой же он дворецкий! Полиция выведет его на чистую воду. Он такой же дворецкий, как я горничная.

Я продолжал бороться за его честное имя:

— Но не забудьте, что у него есть рекомендательное письмо.

— Я слышала об этом.

— Он не мог бы работать мажордомом у такого человека, как сэр Родерик Глоссоп, если бы он был бесчестным человеком.

— А он и не работал.

— Но Бобби сказала…

— Я прекрасно помню, что сказала мисс Уикам. Что он много лет проработал в доме сэра Родерика Глоссопа.

— Ну так что же тогда…

— Вы думаете, это все объясняет?

— Разумеется.

— А я так не считаю, и вот почему. У сэра Родерика Глоссопа большая клиника в Сомерсетшире в местечке Чафнелл Регис, там лечится одна моя подруга. Я списалась с ней и попросила ее, если она увидит леди Глоссоп, разузнать все насчет ее бывшего дворецкого по фамилии Сордфиш. Я только что вернулась из Бермингема, и меня ждало письмо. Моя приятельница пишет, что леди Глоссоп сказала, что у них в доме никогда не было дворецкого по фамилии Сордфиш. Как вам это понравится?