Дживс и феодальная верность - [46]

И со скоростью миль сорок в час удалилась. Перси проводил ее снисходительным взглядом.

– Странная личность,- высказался он.

Я подтвердил, что престарелая родственница действительно местами странная.

– Немного напоминает мне редакторшу в «Парнасе». Та тоже, чуть разволнуется, начинает орать и вскидывать руки. Но насчет вашей поездки в Лондон, Вустер. Зачем вы ездили?

– Да так, знаете ли, дела кое-какие.

– Слава Богу, что вы возвратились живой и невредимый. В наши дни в дорожно-транспортных происшествиях погибает масса народу. Надеюсь, Вустер, вы ведете машину осторожно? Не гоните? Сбавляете скорость на поворотах? Прекрасно, прекрасно. Но мы тут все ужасно о вас беспокоились. Не понимали, куда вы подевались. Особенно волновался Чеддер. Он решил, что вы исчезли безвозвратно, и жаловался, что ему надо было обсудить с вами кое-какие вопросы. Пойду сообщу ему, что вы вернулись. Это его успокоит.

Он рысцой пустился прочь, а я безмятежно закурил сигарету, по уши собранный и уверенный в себе. Сигарета скурилась до половины, и мне как раз удалось выпустить неплохое дымовое кольцо, когда послышался тяжелый топот, и на горизонте показался Сыр.

Я сунул руку в карман и крепко сжал там мою надежную дубинку.

17

Не знаю, приходилось ли вам наблюдать, как тигр в джунглях, набрав в грудь воздуху, готовится совершить прыжок и попасть обеими лапами на спину существа помельче. Наверное, нет. И мне тоже не приходилось. Но думается, что тигр в такую минуту будет похож на… конечно, если не считать багровую физиономию и голову в форме тыквы, а так-то он будет вылитый Дж. д'Арси Чеддер, взирающий на Вустера. Минуту или две он так стоял, то надувая грудь, то спуская воздух. А потом произнес, как я и ожидал:

– Хо!

Вместо собственноручной подписи, так сказать.

Но я как стоял с непринужденным видом, так и остался стоять. Не спорю, облик этого типа был грозен. Грознее трудно себе представить. Однако, сжимая в кармане дубинку, я без трепета смотрел ему в глаза. Как жена Цезаря, я был готов ко всему.

Равнодушно кивнув, я сказал:

– А, Сыр. Как делишки?

Этот вопрос совсем вывел его из себя. Он заскрежетал несколькими зубами.

– Сейчас ты у меня увидишь, как делишки! Я тебя целый день ищу.

– Тебе что-то от меня нужно?

– Мне нужно вырвать тебе голову с корнем и затолкать тебе в глотку!

Я опять кивнул невозмутимо, как прежде.

– Ах, да. Приблизительно такое желание ты уже выражал вчера вечером, я не ошибаюсь? Теперь я все вспомнил. Весьма сожалею, почтенный Сыр, но, боюсь, с этим ничего не получится. У меня другие планы. Перси Горриндж, несомненно, сообщил тебе, что я ездил утром в Лондон. Вот за этой вещью.- И вынув из кармана своего надежного защитника, многозначительно помахал у Сыра перед носом.

Определенное неудобство для человека, лишенного усов, состоит в том, что ему нечего покрутить в состоянии растерянности, и он остается стоять с дурацким видом и с отвислой, как увядшая лилия, нижней челюстью. Именно это и произошло сейчас с Сыром Чеддером. Он походил на ассирийца, который, напав, аки волк, на овчарню, нашел, что там проживают не кроткие овечки, а дикие коты, перед лицом которых, понятно, ассириец оказывается дурак дураком.

– Чрезвычайно удобное приспособление,- не довольствуясь эффектом, продолжал я.- Про них много пишут в детективах. Называется – полицейская дубинка, хотя в Америке, если не ошибаюсь, пользуются термином «свинчатка».

Сыр шумно дышал, вытаращив глаза. Вероятно, он ничего подобного в жизни не видел. Новые впечатления подстерегают нас повсюду.

– Опусти эту штуковину! – хрипло проговорил он.

– Я так и намерен поступить,- парировал я молниеносно.- Я опущу ее со всей силой, стоит тебе пошевелиться, и хотя я новичок во владении этим инструментом, промахнуться и не попасть по такой головище, как твоя, я просто не могу. И где ты тогда очутишься, Чеддер? На полу, мой любезный, вот где ты очутишься, а я рядом с тобой непринужденно отряхну ладони и положу эту вещицу обратно в карман. Обладая оружием такого образца, самый тщедушный из слабаков уложит, как миленького, любого верзилу. Выражая мою мысль двумя словами, я вооружен и стою над тобой, прочно расставив ноги, только попробуй прыгнуть, и я спокойно, как огурчик…

Глупо было так говорить, вот это, насчет того чтобы он попробовал прыгнуть, тем самым я подсказал ему мысль, и на слово «огурчик» он подскочил, что было для меня полной неожиданностью. В этом вся беда с такими мясистыми типами вроде Сыра. От них совершенно не ждешь, что они сорвутся с места быстрее кролика и опишут в воздухе дугу. Я опомниться не успел, как свинчатка, выбитая у меня из руки, пролетела через весь холл и упала у подножия дядиного сейфа.

И я остался стоять совершенно беззащитный.

Впрочем, «остался стоять» – это только так говорится. В такие острые моменты мы, Вустеры, не остаемся стоять. Всякий мог бы убедиться, что Сыр в нашем тесном кругу – не единственный человек, способный сорваться с места быстрее кролика. Я думаю, во всей Австралии, где эти животные так размножились, не найдется кролика, способного проявить хотя бы десятую долю той прыти, с какой я удалился из центра событий. Сделать в воздухе перелет на десяток футов с поворотом назад и приземлиться за диваном было для меня делом одного мгновения. В этом положении относительно друг друга мы какое-то время и пребывали, стоило ему, точно борзому псу, броситься за мной вокруг дивана с одной стороны, как я тут же, подобно электрическому зайцу, перебегал от него на другую сторону, и все его старания кончались ничем. Генералы, о которых я упоминал выше, очень часто прибегают к такому маневру. Стратегическое лавирование, так это называется.