Дживс готовит омлет - [4]

– Ах вот как? И что же она сказала?

– Она была страшно рада. Сбивчиво меня благодарила, сказала, что это единственное, что поможет Эверарду не съехать с катушек, и я её заверила, что ты здесь будешь во всеоружии к концу недели.

– Благослови Господь ваше старое любящее сердце!

– Так что вперёд, мой мальчик, с Богом! Всё, что ты должен сделать – это открыть окно, чтобы все подумали, что это был кто-то со стороны, забрать картину, отнести её к себе в комнату и сжечь. Я прослежу, чтобы твой камин как следует растопили.

– Ну, спасибо!

– А теперь давай переодевайся. У тебя осталось не так уж много времени – Эверард нервничает, когда опаздывают к обеду.

Я поднимался в свою комнату с опущенной головой и с ощущением, что рок меня настиг. Дживс уже ждал меня, вдевая запонки в рукава сорочки, и я, не теряя времени, всё ему выложил. В таких ситуациях я бросаюсь к Дживсу как заблудшая овца к своему пастырю.

– Дживс, – начал я, – вы помните, как я сказал в машине, что меня терзают смутные опасения?

– Да, сэр.

– Ну так вот – я был совершенно прав. Сейчас я в нескольких словах расскажу вам, чем меня огорошила тётя Далия.

Я произнёс эти несколько слов и его левая бровь приподнялась примерно на одну восьмую дюйма, показывая, как глубоко он шокирован.

– Крайне неприятно, сэр.

– В высшей степени. И самое ужасное то, что мне, похоже, придётся это сделать.

– Боюсь что так, сэр. Принимая во внимание возможность того, что в случае вашего отказа сотрудничать миссис Траверс применит санкции, касающиеся кухни Анатоля, вам, по-видимому, ничего не остаётся, как уступить её требованиям. Вам нездоровится, сэр? – спросил он, заметив как я ёрзаю.

– Нет, я просто переживаю. Это настоящий удар для меня, Дживс. Никогда бы не подумал, что подобная идея может прийти ей в голову. Я бы понял, если бы это был профессор Мориарти или, на худой конец, доктор Фу Ман-Чу, но никак не почтенная супруга и мать семейства, всеми уважаемая в Маркет Снодсбери что в Вустершире.

– Женщины такого сорта куда опаснее мужчин, сэр. Могу я осведомиться, составили ли вы план действий?

– Она уже его обрисовала. Я открываю окно, как будто это был кто-то со стороны…

– Простите, что перебиваю, сэр, но здесь, я полагаю, миссис Траверс ошибается. Разбитое окно обеспечило бы большее правдоподобие.

– Да это же поднимет на ноги весь дом!

– Нет, сэр, это можно сделать совершенно бесшумно. Необходимо намазать патокой лист обёрточной бумаги, приложить бумагу к оконному стеклу и нанести сильный удар кулаком. Это признанный метод, который сейчас пользуется успехом в сфере взлома.

– Но где взять обёрточную бумагу? И патоку?

– Я могу достать их, сэр, и буду счастлив, если хотите, проделать эту операцию за вас.

– Правда? Вы настоящий друг, Дживс!

– Что вы, сэр! Моя цель – услужить вам. Прошу прощения, мне кажется, кто-то стучит.

Он подошёл к двери, открыл её, проговорил: «Конечно, мадам, я немедленно передам это мистеру Вустеру», и вернулся ко мне с чем-то вроде сабли-недомерка.

– Ваш нож, сэр.

– Спасибо, Дживс, чёрт бы его побрал! – сказал я, глядя на этот предмет с содроганием, и мрачно принялся надевать вязаное бельё.

Взвесив все обстоятельства, мы наметили начало операции на час пополуночи, когда обитатели дома, по идее, должны будут наслаждаться положенной порцией сна. В час, точка в точку, Дживс проскользнул в комнату.

– Всё в полной готовности, сэр.

– Патока?

– Есть, сэр.

– Обёрточная… ?

– Так точно, сэр.

– Тогда, если вы не против, пойдите и разбейте окно.

– Я уже сделал это, сэр.

– Вот как? В таком случае, вы были правы насчёт бесшумности. Я не слышал ни звука. Ну что ж, теперь, пожалуй, вперёд, в столовую! Раз уж «А» сказано, стало быть, по большому счёту, надо говорить и «Б»…

– Совершенно верно, сэр. О, будь конец всему концом, всё кончить могли б мы разом4, – заметил Дживс, и я, помнится, ещё подумал, как гладко у него это выходит.

Бесполезно было бы вас уверять, что спускаясь по ступенькам, я был беспечен как обычно. Ноги были как ватные, и любой резкий звук, раздайся он поблизости, заставил бы меня вздрогнуть. И мои мысли о тётушке Далии, которая ввергла меня в этот полуночный кошмар, носили характер, никак не подобающий любящему племяннику. Скажу не преувеличивая, что каждый шаг вниз по лестнице укреплял моё убеждение, что престарелой родственнице стоило бы дать хорошего пинка.

Хотя, конечно, в одном отношении с ней нельзя было не согласиться. Она сказала, что вынуть картину из рамы просто как мычание. Я не специалист по мычанию, но полагаю, что это вряд ли очень сложно – так оно и оказалось. Тётушка нисколько не переоценила качество и остроту ножа, которым меня снабдила. Четыре быстрых надреза – и холст выскочил как улитка из раковины, поддетая булавкой. Я скатал его и кинулся назад в свою комнату.

Дживс в моё отсутствие поддерживал в камине огонь, который теперь весело трещал. Я совсем уж было собрался сунуть несчастное творение Эдварда Фодергилла прямо в пламя и подтолкнуть кочергой, как мой верный слуга остановил меня.

– Было бы неосторожно сжигать такой большой предмет целиком, сэр. Слишком велик риск возникновения пожара.