Джинн из медного купороса - [7]

Одна из таких попыток выглядела примерно так.

Подсторожив ожидающего Алису Макса у крыльца института, Лана Соколова плавной походкой подплыла к красавчику и томным голосочком протянула:

– Добрый день, Макси-и-им! Мой папа – банкир Соколов, вы его знаете, конечно, устраивает завтра вечеринку. Только для своих! Я вас приглашаю пойти со мной – и даже согласна надеть ваши украшения и порекламировать их! – Лана похлопала километровыми ресницами и выпятила пухлые губки.

«Интересно, у нее веки к вечеру не устают, такими опахалами весь день махать? Или мускулистые веки – пик сезона?» – задумалась Алиса о глобальном, смотря в окно на шуструю соперницу.

– Рекламой у меня занимается профессионал фрилансер, – безразлично ответил Макс, продолжая смотреть мимо Ланы на двери института.

– Профессионал – это одно, а изящная женская ручка – совсем другое, – Соколова протянула к лицу Максима запястье, встряхивая браслетом. – Посмотрите, как Картье играет!

Фаберин провел пальцем по браслету и внимательно осмотрел его:

– Жаль вас разочаровывать, но это не Картье. Копия дорогая, но не Картье определенно.

– Что вы, Макс! Мы этот браслет в Турции покупали!

– Картье лучше покупать в Париже… Госпожа Соколова, я – ювелир, и способен отличить оригинал от подделки. Драгоценные изделия – моя профессия и страсть. Но страсть отнюдь не главная… – протянул Максим, увидев вышедшую на ступеньки Алису.

Банкирская дочка поперхнулась ядом и отошла в сторону.

Кстати, о соперницах. Алиса ни разу не слышала, чтобы ему на телефон звонили капризные женские голоса с фразами: «Дорогой, почему давно не звонишь?», «Когда я тебя увижу, моя лапуля?» и тому подобное. Большинство звонивших были мужчинами, а редкие женщины вели речи так серьезно и четко, что даже не улавливая отдельных слов, Алиса понимала – звонят по делу и никак иначе.

Причины интереса Макса были пока не ясны, но намерения весьма прозрачны: молодой мужчина все длительней и настойчивей целовал губы Алисы, все дольше держал ее в объятиях вечерами перед расставанием. Девушка плавилась и горела от его поцелуев, но тоненький внутренний голосок предостерегал ее от последнего шага. Алисе нравился Макс – очень нравился, но влюбиться и очертя голову кинуться в омут страсти она не спешила. Девушку всегда настораживал льдистый блеск его взгляда. Но красив мужчина был – просто дух захватывало, и тело Алисы холодным взглядом не смущалось: тело жаждало тела, и до глаз этого мужского тела ему дела не было.

––

Встретив Сказочную после четвертого экзамена, Максим начал настойчиво зазывать ее к себе в гости.

– Уже десять дней встречаемся, а ты у меня еще не была! Давай, отметим юбилей нашего знакомства у меня, а не на твоей кухне!

– Хорошо, только учебники с тетрадками ко мне занесем. Да и переодеться надо бы…

Подходя к подъезду, Алиса столкнулась с соседкой бабушкой Машей, которая, стоя под ветвистым дубом, взывала плачущим голосом:

– Барсик, спускайся! Слазь, мой котеночек! Тебя там вороны заклюют, большие коты задерут…

– Что, новый ваш котик удрал на дерево? – участливо спросила студентка расстроенную пенсионерку. – Я сейчас достану.

Сунув Максу сумку с учебниками, девушка направилась к дубу.

– Алиса, давай лучше я, – удержал ее за руку мужчина.

Сказочная насмешливо оглядела одежду мужчины «от кутюр»:

– В таких дорогущих брючках? Лучше я, – и полезла на дерево.

Серый пушистый комочек был благополучно возвращен бабуле Маше.

– Он и сам бы потом слез, – заметил Макс, заходя в квартиру Алисы.

– Конечно, слез бы. Но Мария Ильинична весь день бы переживала, а у нее сердце больное, – объяснила девушка.

«Почему я думала, что у него взгляд замораживающий? Нормальный взгляд – теплый, как у всех», – отстраненно заметила Алиса.

К дому Максима молодые люди пошли пешком, по центральному мосту через реку и дальше по набережной: квартира Фаберина располагалась в старинном доме на берегу реки. Вдоль речки шла широкая мощеная булыжником дорожка, в этот пятничный вечер заполненная уличными музыкантами: совсем юные группы и уже престарелые маэстро развлекали публику рок-н-роллом и просто роком, джазом и блюзом. Алиса останавливалась всех послушать и честно бросала в кепки и футляры заслуженные пятьдесят рублей. Последнему квартету старичков девушка насыпала монеток, так как пятидесятирублевки кончились.

– У тебя дома опять одни сухари мятные, а ты одариваешь других, – задумчиво произнес Макс.

– Так я дома ем редко – ты же меня закармливаешь, – отмахнулась Алиса. – Хорошо играют! Если все будут экономить, то наша набережная станет скучным местом! А деньги мне и не нужны сейчас особо – я после последнего экзамена к бабушке в деревню уезжаю, а на три оставшихся дня мне финансов хватит.

– К бабушке, значит… – протянул Макс, – а бабушка у нас тоже Сказочная?

– Да. Софья Александровна Сказочная.

Квартира у Фаберина была шикарная, двухуровневая, с джакузи вместо ванной. Столовая совмещалась с кухонным отделением, которое было обособлено широкой барной стойкой. Макс сам вызвался приготовить праздничный обед: достал бутылку охлажденного шампанского, фрукты, клубнику и умело разогрел отбивные под сыром, присланные из ресторана.