Джина Джинджер и утерянные конспекты - [44]

— Ладно, планету. Одну же я спас. Чем не супергерой? Нужно только придумать себе прозвище и крутой костюм. Хм… Супермен. Как думаешь, мне подойдёт?

— Супермен уже есть.

— Фок! Ладно, тогда… Эм… Тогда… — он поскрёб шрам. Лицо мальчишки озарило радостью. — Человек-молния!

— Гарри, кончай страдать ерундой. Не нужно тебе никакое прозвище. Лучше посмотри, я правильно эту руну нарисовала?

— Правильно… — мимолётно скользнул он взором по пентаклю. — Наверное… Джина, ты не понимаешь, у любого супергероя должно быть прозвище, как у Догмэна или Файермэна!

— Я придумала тебе прозвище, — Джина дунула в попытке убрать от глаз назойливую прядь волос, и продолжила чертить.

— Какое? — на шажок приблизился к ней Гарри.

— Мальчик-Который-Уничтожает… — она задержала дыхание, и на выдохе продолжила: — Конспекты!

— Джина, ты мне вечно будешь это припоминать?

— У меня почти эйдетическая память, так что ты близок к истине.

— Если у тебя такая хорошая память, то почему бы тебе не восстановить конспекты по памяти?

— Я сказала «почти»! Гарри, я хорошо запоминаю прочитанное, а лекции в одно ухо влетели — через другое испарились… Кажется, я закончила.

— Раз закончила, то прочитай заклинание и направь в магический чертёж ману.

— Как?

— Ты не знаешь, как направить ману?

— Какая проницательность, Мальчик-Который-Никого не учил пользоваться маной…

— Фок! Джи, давай без сарказма. И не надо этого Мальчика-Который — бесит! Просто пожелай выплеснуть магию в пентакль.

— Ладно, кажется, я слегка перегнула палку, — покаялась Джинджер. — Ну что, я начинаю?

— Окей, начинай, — засунул руки в карманы Хоггарт.

Тем временем Эйдафедель затеяла профилактику автоматической бластерной винтовке — аккуратно полировала её тряпочкой. При этом она не спускала глаз с пентаграммы и стояла таким образом, чтобы дети не мешали в случае необходимости открыть стрельбу.

Зачитав заклинание, Джина почувствовала привычную волну магии, которую выплеснула на магический рисунок. В тот же миг линии засветились бирюзовым. В следующее мгновение вверх поднялся столб фиолетового сияния.

Вместо суккубы в пентакле появился двухметровый инкуб с гипертрофированной мускулатурой. Сзади у него виднелись четыре маленьких ангельских крыла, а над головой светился нимб. У него в комплекте наличествовали заостренные и немного оттопыренные уши, в каждом из которых по три серёжки-гвоздика с небольшим рубином. Тёмно-каштановые волосы были зачесаны назад, спереди свисала маленькая прядь. На лице выделялись ярко-фиолетовые губы. Больше всего резала глаза его одежда: обтягивающие кожаные тёмно-синие шорты на подтяжках и большой гульфик под ними, а может и не совсем он… На шее широкая тканевая лента тёмно-синего цвета с белой полосой по центру, с виду напоминающая ошейник с подвеской в виде красного сердечка. На руках полоски ткани той же расцветки, будто оторванные от футболки рукава. На ногах у него мощные шнурованные ботинки с высокими берцами. На левом плече татуировка в виде двух красных сердечек и надпись на английском языке «Love and Peace».

— И кто же тут хочет большой и чистой любви? — жеманным голосом начал он.

Джина откровенно перепугалась. После Японии она опасалась извращенцев, а тут такой экземпляр, что сразу в дрожь бросает. Но она ощущала поддержку спокойного Гарри и готовой пустить в дело оружие Эйдафедель. Собрав волю в кулак, она продолжила следовать инструкциям друга.

— Я, Джина Джинджер, призвавшая тебя в этот мир, именем Люцифера приказываю тебе подчиниться мне, инкуб!

— Прямо-таки именем Люцифера? — игриво поморгал инкуб.

— Именно!

— Ладненько, — поиграл он мускулатурой, — как скажешь, Джина Джинджер. Как я могу не подчиниться такой милашке, ещё и именем самого Люцифера? Узнай же моё имя, юная волшебница с прелестным цветом волос — моим любимым. Перед тобой прекрасный и несравненный Хапсиэль!

— Крутяк! — вырвалось у Гарри. — Джина, тебе удалось призвать инкуба прямо в теле.

— О, да, — томным голосом протянул Хапсиэль, погладив свою мускулистую грудь.

— Хапсиэль, ты же потомок кого-то из серафимов или херувимов? — продолжил Хоггарт. — Дай догадаюсь — линия Левитян?

— Оу! — вытаращил на него изумлённые глаза призванный. — Малыш, откуда ты знаешь о моей бабуле?

— От бати слышал.

— И кто же твой отец, юный волшебник?

— Дункан Хоггарт. А меня зовут Гарри Хоггарт.

На посадочной площадке повисла гробовая тишина. Можно было различить скрип шестерёнок в мозгу Хапсиэля. Через мгновение его фиолетовые губы расплылись в широкой улыбке, и из них вырвался томный стон.

— Какая прелесть… Для меня честь служить таким интересным призывателям. Скорее, госпожа Джина, прикажите мне что-нибудь!

— Эм, да, секундочку… — вышла она из ступора. — Нам нужен клад Древних. Какие-то большие ценности. Можешь показать ближайший?

— Так просто? Больше госпожа ничего не желает? Например, воспользоваться идеальным телом прекрасного Хапсиэля?

— Нет, спасибо, — нервно задёргалось правое веко Джины. — Я ещё маленькая для этого и у меня… Эм… — она обернулась к Гарри. — У меня есть парень, вот!

Уши Гарри порозовели.

— Ох, как быстро растут дети, — приторно протянул Хапсиэль. — Мир и любовь вам. Вас проводить к кладу?