Джими Хендрикс - [37]

— Ну, я представляю сколь приятно ей думать, чтобы такого сказать обо мне. Но я её очень хорошо понимаю. Она известна своими прогрессивными идеями, чего нельзя сказать о многих поп–звёздах. Возьми, к примеру, Пресли, у него всё ещё много поклонников, но что он прогрессивного сделал? Он только укрепил один банк, в котором держит свои деньги. Но это не моё. Я не знаю никого, кто бы продолжая эксперименты с музыкой, сделал бы большие деньги, но их уважают, по крайней мере, в правом полушарии… в Англии, например. Меня не знали в Америке, до того дня, как до них долетело известие, что Англия приняла мою музыку.

Одновременно с наградой из Сиэтла, Хендрикс по числу голосов читателей английской музыкальной газеты Disc стал музыкантом мира номер один. И к концу года накопил целую коллекцию подобных похвальных знаков. В списке газеты Record Mirror Опыты занял 7–е место среди лучших всемирных групп, Джими — 2–е место среди соло–инструменталистов, 19–е среди лучших вокалистов–мужчин и, а это лично было приятно ему, 11–е среди одевающихся со вкусом. Тем временем, читатели ММ выделили ему 2–е место среди самых популярных музыкантов мира. Подытожил 1968 год американский рок–журнал RS, наградив Хендрикса лучшим среди рок–н–ролльных альбомов года — Electric Ladyland и фотографией на обложке, что означало: он выбран лучшим концертирующим артистом года.

— Это не всё, — сказал Джими ранее в этом году, — я бы хотел удостовериться, примет ли нас Америка.

Ответ очевиден — всемирная звезда, награды везде, голосов в изобилии, и, конечно, самое главное, Electric Ladyland стала золотой, и продажа её не ослабевает.

Если бы это была волшебная сказка, на этом можно было бы и окончить главу. Но… чрезмерное нагромождение трудностей, которые каскадом сыпались на Джими весь следующий 1969 год, ставший, в контраст 1968 году, менее успешным и менее продуктивным, начало уже проявляться. Изобилие любви, которое принёс с собой 1968 год, ещё более усилило смятение в душе Джими. И к концу года из–за многочисленных срывов, вдали заслышался звон колоколов по Джими Хендриксу.

В конце года с Джими на улице произошёл несчастный случай. Ничего значительного, но это на некоторое время привязало его к больничной койке — были порваны связки на ноге. Где–то в это же время, ему было запрещено появляться в Карнеги—Холл и дали понять, что и в будущем ему не дадут выступить у них, даже если он вытравит «непристойность» из своих действий на сцене.

Прибавьте к этому, отстранение Чандлера от дел, которое можно сравнить с потерей кораблём якоря. Час помогал Хендриксу не только в ведении финансовых дел. Он ввёл его на английскую музыкальную сцену с гениальным пониманием важности первого впечатления. Он с увлечением отдался творчеству Джими, уравновешивая собою чисто денежный интерес Майка Джеффриса. И всё время с конца 1966 он оставался верным ему другом. Но с конца 1968 Джими потерял поддержку полностью выдохшегося и отстранившегося от дел Чандлера.

В добавление к этому, ухудшение отношений между Джими и Ноэлом обострилось до предела. Он слышать уже не мог требования Джими, что и как он должен играть, он был сыт своей второй ролью. Он мечтал снова взять в руки гитару и подумывал о создании своей собственной группы «Сальный матрац».

Тоже происходило и с Мичем, хотя он и имел больше свободы в группе, чем Ноэл, но накопившаяся усталость только и ждала удобного случая, чтобы сказать Джими «прощай», даже, несмотря на то, что Джими нравился его свободный стиль игры. И, также в конце 1968 года, Мич с головой ушёл в свой проект, свою группу, и стал пробовать себя в прордюсерстве.

Но самым тяжёлым, что нависло над группой к концу 1968 года, стали Чёрные Пантеры. В Штатах возросло количество демонстраций чёрного населения, перерастающие в крупных городах в кровавые стычки между чёрными и белыми. И Ноэл, и Мич чувствовали на себе это напряжение, они оба видели в чёрном движении пропасть, вырисовывающуюся между хиппи (состоящими на 98% из белых подростков) и чёрными своего же поколения. И оба не хотели в этом участвовать. Совсем незадолго до этого Джими, как–то произнёс: «Дети цветов — это эксперимент, в основном завязанный на наркотиках, а их идея всеобщей любви только увеличивает ад вокруг проблемы цветного населения в Штатах. Цветные музыканты раньше не отваживались выступать в Южных штатах перед белой аудиторией, но теперь, после сумасшествия движения Цветов насилия стало меньше.»

И теперь, оглядываясь в прошлое, можно сказать, что затруднения имели политическую окраску. Они всё более и более препятствовали нормальному проведению концертов. И большим грузом ложились на плечи Мича и Ноэла, двух белых парней, двух очень богатых белых парней, стоящих в тени чёрнокожей суперзвезды. Ситуация и для Джими становилась всё тяжелее. Ему стали предъявлять свои требования более молодое воинствующее поколение чёрной Америки. Их перестала интересовать его музыка, он требовали от него возглавить Чёрное движение. Их возмущало и то, что в его группе белые. И то, что он выступал в основном перед белой аудиторией из среднего класса (какими и являлись хиппи), а не перед его чёрными братьями.