Джими Хендрикс - [12]

— Естественно, Час предложил мне стать партнёрами и вдвоём быть его менеджерами. Но я, ну ты понимаешь, у меня своя музыка. Я был занят, работал как раз в это время над новым альбомом. Да и Джими, он же просто дьявол, а заботиться о таком как он… Знаешь, нужно быть готовым к тому, чтобы сидеть с ним 24 часа в сутки, и это не мой поезд.

— Я ходил взад–вперёд, наблюдая за его работой, в итоге, мы сделали совместную запись в тот вечер, так и проиграли всю ночь после закрытия Speakeasy, когда все уже разошлись.

Ещё я спросил Эрика, с первого ли раза было видно, что Джими станет такой большой звездой, какой он стал в будущем.

— О, да, — сказал Эрик. — Я был полностью согласен с теми цыпочками, которые его слышали до этого. Я впервые слышал такую музыку. Моя подруга, да и цыпочки вокруг сошлись во мнении, что он намного опередил время. Все высказывались, как умели. Цыпочки просто — типа «Вау, этот парень — да таких нет на свете». А моя подруга, многозначительно: «Из всей этой музыки, пришедшей с эрой рок–изобилия, у Хендрикса не музыка, а заклинание духов, такое бы мне хотелось слушать ещё и ещё». Так она сказала мне и я подумал, а ведь она права. Он действительно проник, понимаешь, о чём я?

И Эрик продолжил:

— Итак, как я уже сказал, я свалил с самого начала и не стал особенно вникать в его дела, слишком это для меня было бы хлопотно. Позже, когда Чандлер принёс мне только что сведённые плёнки его первого альбома и когда мы их все прослушали, слушай, я, ну, э… я утёрся потом.

Час Чандлер, конечно, «утёрся потом» ещё раньше, в первую же репетицию новой группы. Уже тогда он понял, что победа в кармане.

После всего трёх репетиционных дней, с ограниченным репертуаром, Experience вынужден был дать своё первое выступление: из ниоткуда, и сразу в парижской Олимпии. Как–то вечером Джими играл с Брайеном Огером в лондонском клубе «У Блейзи» и его услышал, такой же, как и Клифф Ричард, завсегдатай Франции — Джонни Холлидей. Как и всех кругом, кто в то время хоть раз видел Хендрикса, Холлидея поразил этот парень и он сказал, что на днях хочет устроить им выступление в Олимпии.

— Нам предстояло везти с собой наше оборудование, — объяснил Джими. — Но мы не могли позволить себе нанять роуди. Нас никто не знал, мы разучили мало песен. Мне ничего не оставалось, как затягивать соло. Но к счастью, всегда возвращался в оставленное место в песне. Для меня стало неожиданностью, что всё кончилось так хорошо, мы же совсем не репетировали.

После парижского дебюта Опыты вернулись в Англию, продолжить репетиции и подобрать больший репертуар. Одновременно шли поиски мест для новых выступлений и возможных записей, чтобы группу отправить в большое плавание.

Но дело продвигалось очень медленно, несмотря на фанатичную веру Час Чандлера в то, что он делает. Как позже вспоминает Хендрикс:

— У курицы больше зубов, чем мы дали тогда концертов, а деньги Часа таяли быстрее, чем хотелось. Он уже продал почти все свои гитары, чтобы мы успели что–то сделать.

Проблема денег и связей встала перед Чандлером очень остро, и чтобы её решить, он пожертвовал своей «долью участия» в Хендриксе. Он привлёк к своему проекту деньги и связи Майка Джеффриса, выделив ему львиную долю менеджмента.

Это оказалось очень кстати, так как было необходимо срочно записать и выпустить пластинку. И опять всё было сделано руками Чандлера, Джими мне говорил, что Майка Джеффриса не было в это время рядом. Возможно, это и было началом, но определённо наступившим сразу, разногласия между Джеффрисом и Чандлером. В будущем выросшего до таких размеров, что Чандлер вынужден был продать свои 50% Джеффрису и удалиться.

Возвращаясь в первые дни Опытов, именно Чандлер вместе с Хендриксом работали вместе, между ними установилось взаимопонимание, которое со временем переросло в дружбу, очень пригодившуюся в будущем.

Примером такого взаимопонимания стал выбор Hey Joe в качестве первой записи группы Jimi Hendrix Experience. Чандлер ещё в Америке снял копию с записи, сделанной Tim Hardin, хотя первоначально она была записана вокальной группой The Leaves. Он привёз её с собой домой, с намерением записать её в Англии. Ничего не зная об этом, у Джими уже была подготовлена своя версия этой песни с аранжировкой, сильно отличающейся от оригинала, и он также собирался выбрать её для своей первой пластинки.

— Я подумал и решил, что нужно записать одну песню, она называется Hey Joe, — сказали они друг другу.

Вот так они пришли к обоюдному согласию.

Чандлер решил, что пришло время снять студию для Джими, Мича и Ноэла и спродюсировать запись самому. Он был уверен, что у них получится, и ещё он был уверен, что с лёгкостью продаст запись одной из ведущих граммофонных компаний.

На счёт первого он был, безусловно, прав, но ошибся во втором. Запись прошла успешно, презентация без проблем. Оба, и Чандлер, и Джими были в высшей степени удовлетворены. Но их взаимное убеждение, что они сделали отличную, потенциально коммерческую запись, не разделила первая же из ведущих компаний, которой Чандлер предложил плёнку.

Компания Decca Records, отвергшая в своё время Битлов, также отвернулась и от Хендрикса.