Джим Уэйд - [27]

Бурлящая толпа теснилась вокруг. В первых рядах, как заметил Уэйд, стояли Квестер и Солент. Оба торжествующе улыбались.

Снова взвыла труба. Ятон, жрец-отступник, высоко поднял руки. Наступила тишина, когда раздался его голос.

– Вот наш величайший враг! Некоторые из вас его знают. Большинство из вас слышали о нем! Мальчиком он жил в Миносе, а теперь вернулся, чтобы помочь нашим врагам. Но Минотавр сильнее его! Минотавр помогает нам! Под его защитой мы уничтожим Минос и будем править. Но сначала этот человек, наш враг, отправится в Лабиринт!

Из сомкнутых, залитых лунным светом рядов донесся приглушенный шепот. Плюмажи опустились, лунный свет заиграл на бронзовых шлемах.

– Лабиринт!

– Бог убьет его! Ни один человек не выйдет живым из логова Минотавра!

Глава XIII. Лабиринт

«Ятон верно расставил акценты», – рассеянно подумал Уэйд. Его смерть ободрит минойцев. К жажде завоевания добавился бы религиозный пыл. К тому же туземцы затерянной долины были суеверны. Они поклонялись своему богу и боялись его. Человек-бык был частью их жизни – неотъемлемой, почитаемой частью – от рождения до смерти.

Это стоило запомнить. Психология была наукой, с которой Уэйд был хорошо знаком. Он почти не слушал, речь Ятона…

Наконец солдаты подтолкнули его к гигантской статуе.

Нет спасения. Ни один человек никогда не выходил живым из Лабиринта. Все приговоренные встретили чудовище и погибли. И никогда еще пленника не посылали в цепях навстречу Минотавру. Такое препятствие считалось ненужным. Но Ятон не хотел рисковать с этим пленником!

Бронзовые ворота между коленями статуи медленно распахнулись. Впереди зияла тьма. Уэйд обернулся на пороге. Он посмотрел на Ятона, потом перевел взгляд на Квестера и остановился на Соленте.

– Я убью вас троих, – пообещал он довольно мягко. – Лично, если смогу. Вы так или иначе умрете.

В резком смехе Ятона было мало веселья. Охотник выругался себе под нос. Его рука потянулась к пистолету на поясе. Но Солент удержал его.

Евразиец улыбнулся. Уэйд улыбнулся в ответ, но глаза его не блеснули.

– Я всажу пулю в твой шрам на лбу, – пообещал он и повернулся обратно к порогу.

Он шагнул в темноту. Бронзовые ворота с лязгом захлопнулись за ним. Он был во тьме, полной и абсолютной. Прежде чем он успел пошевелиться, под ногами у него что-то зашевелилось. Пол накренился и исчез.

Уэйд камнем рухнул вниз. В те несколько мгновений, пока он падал, его разум работал как молния. Было ли это простым объяснением смертоносности Лабиринта? Колодец, в который падали жертвы? Упадет ли его тело на груду полусгнивших скелетов далеко внизу?

Что-то ударило Уэйда по голове, и мир взорвался ослепительным фонтаном искр…

Гром Уэйд медленно приходил в себя, его тело болело. Что случилось? Он упал, но, по крайней мере, был жив. Металлические оковы громко звякнули о камень, на котором он лежал. Насколько серьезно он пострадал?

Цепи звякнули, когда он проверил. Рука болела чуть сильнее, чем все остальное тело, а порез на голове пересох от свернувшейся крови. Это означало, что он долгое время был без сознания. Он взглянул на часы, к счастью, не пострадавшие от падения. Уже за полдень, догадался он. Это означало…

Армия отступников уже двинулась на Минос!

Уэйд отогнал эту мысль. Он понял, что здесь есть свет, смутное бледное сияние, которое тускло просачивалось из-за поворота коридора, в котором он лежал. Это был широкий проход, не менее двадцати футов в ширину, со стенами из гладкого камня. Потолок, насколько он мог судить, возвышалась над ним на три человеческих роста. Он не мог убежать тем путем, которым неохотно вошел в Лабиринт.

Что дальше? Оковы, конечно. Они были из бронзы, прочные, но они не были приварены. Они были заперты. Они могли сдержать кого угодно, кроме Гудини или Грома Джима Уэйда.

Он молча благословлял годы тренировок. Его кости не были гибкими, но долгая практика дала ему невероятный контроль над суставами и мышцами. К тому же маленький карманник-кокни Миггс многому его научил.

Руки Уэйда были скованны за спиной. Прежде всего он перевернулся на спину и согнул ноги пополам, подтянув колени к подбородку. Без особого труда он перекинул скованные руки через ноги, так что они больше не были неловко вывернуты за спиной. Цепь все еще соединяла их с лодыжками, но, согнув колени, Уэйд мог ослабить натяжение.

Резать или ломать бронзу было нелегко, особенно без рычага или зубила. Но наручники могли и так соскользнуть с рук Уэйда. Во всяком случае, пока его руки не освободятся, он мало что сможет сделать. Но, по крайней мере, он мог вырваться из оков. Конечно, это не поможет ему выбраться из Лабиринта, но зато даст свободу действий.

Кожа содралась с костяшек пальцев, когда Уэйд освободился от наручников. Даже для его тренированного, гибкого тела это было трудно. Но это можно было сделать.

Дело сделано! Теперь руки Уэйда были свободны! Не колеблясь, он принялся за кандалы на ногах. Их нельзя было снять, как наручники. Замки должны быть вскрыты.

Миггс не успел бы сделать эту работу быстрее. Через пять минут Уэйд был свободен и встал, потягиваясь. Его затекшие суставы громко хрустнули. Он огляделся.