Джеймс Миранда Барри - [23]
Часть II. Север и Юг
Джеймс Миранда Барри подписал заявление о зачислении в Эдинбургский университет в декабре 1809 года. Ему было десять лет. Он заплатил два с половиной шиллинга из собственных средств за пользование университетской библиотекой, не сказал никому ни слова, поднял воротник доходившего почти до лодыжек плаща и вышел на улицу под ледяную стену дождя, превращавшегося в мокрый снег. Ростом он был невелик, бледен, рыжеволос и крайне раздражителен. Он проживал по адресу Лотиан-стрит, 6 со своей матушкой, элегантной леди с точеным профилем и непрактичными идеями, и ее компаньонкой, женщиной по имени Луиза Эрскин, которую в мясной лавке называли Черной Вдовой. Они ни с кем не общались. Квартирная хозяйка доносила, что вдова и мать порой проводят целый вечер, ругаясь друг на друга, что мать пишет и получает по нескольку писем в день, а мальчик отличается завидным усердием, не издает ни звука и читает кучу книг.
Так оценило общественное мнение жильцов дома номер 6 по Лотиан-стрит. Соседи нетерпеливо ждали дополнительных сведений.
2 января 1810 г.
Генералу Франциско де Миранде
Милостивый государь.
В письме, которым меня удостоил бесценный друг и благодетель лорд Бьюкан, он сообщает, что в ответ на ваши расспросы о моем здоровье и занятиях он воспользовался счастливой возможностью не скрывать удовольствие от моего неустанного усердия во всех областях, в коих мне долженствует применить полную силу своих способностей. Ведомый вашими личными наставлениями, за которые, сударь, я вам благодарен и навечно обязан, я впервые познакомился с химией, ботаникой, анатомией, греческим языком, натурфилософией и нравственной философией, к коим ныне должен присовокупить медицинскую юриспруденцию и два дополнительных предмета, мною уже избранные, а именно акушерство и анатомирование. Доктор Фрайер, который возьмет на себя надзор за выплатой моего денежного вспомоществования, уверил меня, что много слышал о вас и был некогда вам представлен, мой дорогой генерал, когда вы только прибыли в нашу страну. Я не мог утаить от д-ра Фрайера, каким сокровищем вы владеете в Лондоне и как часто вы позволяете мне им пользоваться – надо ли говорить, что я имею в виду вашу весьма обширную и изысканную библиотеку. Прошу простить меня за то, что отвлекаю вас своим письмом, однако я не мог отказать себе в удовольствии поздравить вас с наступлением нового года, к каковым поздравлениям моя мать, миссис Балкли, и мисс Луиза Эрскин сердечно присоединяются. Окажите мне любезность и передайте д-ру Фрайеру, когда увидите его, то, что просил меня донести лорд Бьюкан: мы пили за его здоровье в доме лорда Бьюкана на Джордж-стрит ровно неделю назад. Ни д-р Фрайер, ни кто другой здесь не знают ничего о дочери миссис Балкли, отчего я не сомневаюсь, мой дорогой генерал, что ни вы, ни мой глубокоуважаемый дядюшка не станете упоминать ни в одном из своих посланий о том, как любит и ценит меня кузина.
Остаюсь, сударь, ваш преданный и покорный слуга,
Джеймс Миранда Барри
Они препарировали останки тех несчастных, что умирали либо в работном доме, либо на виселице. Джеймс Миранда Барри брал частные уроки рассечения у д-ра Файфа, до сих пор носившего косичку и вообще представлявшего собой реликт минувшего столетия. В городе его хорошо знали; говорили, что он имеет обыкновение приободрять студентов-медиков душевной беседой и крепкими напитками. На первом занятии в анатомическом театре вид кадавра оказался столь ужасен, что один из студентов рядом с Барри упал в обморок. Это был молодой человек по фамилии Джобсон. Барри подхватил юношу, дабы тот не раскроил лоб о край лабораторного стола, потом уложил голову Джобсона себе на колени и помассировал ему виски. В помещении стоял такой невыносимый холод, что обморок Джобсона никак не мог продолжаться долго.
– Оттащите его в сторону, Барри, – рявкнул д-р Файф. – Вечно кто-нибудь из этих богатырей грохнется. Итак, мышцы предплечья, в данном случае прискорбно истощенные…
Барри отволок Джобсона в угол. Лицо несчастного было совершенно белым, а вокруг носа и рта даже сероватым. Барри был уверен, что того сейчас вырвет.
– Эй, дружище, – прошептал он, – ничего страшного. Постарайся сглотнуть.
– О господи. – Джобсон невидящим взглядом уставился на столь же бледное веснушчатое лицо. – Это из-за белой жидкости, которая выступила, когда он сделал надрез. Белая кровь…
– Это не кровь, – педантично заметил Барри.
– Господа, когда вы перестанете строить из себя чувствительных старушек, соблаговолите вернуться к секционному столу. А если не можете заниматься делом, хотя бы не болтайте.
– Ооооо, – простонал Джобсон и снова опустил голову.
– Эй, погоди. – Барри схватил его за волосы.
Они молча сидели на полу, прислонившись к грубой исцарапанной скамье. Барри посмотрел на экспонаты, плавающие в огромных стеклянных банках. Высоко на самом верху запертого шкафа красовалась коллекция человеческих плодов на разных этапах развития. Первый был причудливый урод, огромный вытянутый головастик с крошечными скрюченными конечностями; последний выглядел как спящий ребенок, который ждет, что его вот-вот разбудят. Труп на столе не был виден – его загораживали остальные ученики. Косичка д-ра Файфа яростно покачивалась. В анатомическом театре стоял собачий холод. Барри чувствовал, как сквозит из-под двери. Доктор закатал рукава рубашки поверх манжет пиджака. Он говорил о мышцах желудка и брюшной полости. Барри смертельно хотелось посмотреть, что он там делает.
Вот я и решила написать серию переплетенных между собой историй, рассказанных от первого лица разными голосами. Вот неизменные сюжеты: изнасилование, терроризм, растление, извращения, все потустороннее и зловещее, полтергейст, вампиры и пришельцы, маньяки, загадочные преследователи (которые обычно тоже оказываются маньяками), домашнее насилие, порнография и массовые убийства. Жертвы всех этих преступлений — как правило, женщины…Последняя книга Патрисии Данкер “Семь сказок о сексе и смерти” написана, чтобы тревожить и провоцировать.Впервые на русском языке.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.