— Правильно живут, — сказал он, не скрывая зависти.
Зазвонил телефон. Ночной портье осведомился, не беспокоит ли меня поздний гость.
— Нет! — резко ответил я и положил трубку.
— Раньше я жил в Тиктоюктаке, — рассказывал Ангмарлорток. — Там хорошая охота на моржа. Приехал сюда на прииск, чтобы заработать денег на моторный вельбот, да и застрял здесь. Женился на индианке из племени кри. А с ней возвращаться в Тиктоюктак нельзя… Не любят у нас индейцев. Женятся ваши на иноплеменных? — спросил меня Ангмарлорток.
— Да, — сказал я, — женятся на русских, чукчанках, украинках, эстонках, казашках — на тех, кого любят.
— Это хорошо, — кивнул Ангмарлорток.
Я провожал его под утро. Ночной портье открыл нам дверь, и мы шагнули в девственную белизну первого зимнего дня. За ночь приморозило, стало ясно, свежо. Ангмарлорток сердечно попрощался со мной. Мы не обнимались, не целовались — у наших народов это не принято. Просто пожали друг другу руки.
Ангмарлорток ушел в светлое рождающееся утро, за ним остался темный, четкий след, словно ушел человек на охоту, в только что замерзшее, припорошенное изморозью море.
