Джентльмены женятся на брюнетках - [4]

Ну, то есть я хочу сказать, что иногда у Дороти бывают правильные мысли, потому что оказалось, что древняя итальянская квартира ужасно угнетает, особенно в дождливую погоду. Так что мне даже пришлось уговорить Дороти почти все время проводить у нас, чтобы я не впала в депрессию среди всей этой древней обстановки.

И наконец наступил день, когда наша «маленькая мышка» должна была появиться на свет, а мы с Дороти как раз были на ланче в «Ритце», после чего Дороти собиралась пойти по магазинам, а после — на чай без церемоний. Ну и она пригласила и меня пойти с ней вместе. И хотя ничто мне так не нравится, как магазины и чай без церемоний, но я все же решила отказаться и вместо этого отправилась домой. И когда после полудня мне положили на руки «маленькую мышку», я почувствовала себя вознагражденной за все, от чего мне пришлось отказаться.

Я позвонила Дороти на вечеринку, чтобы сообщить ей, что это оказался мальчик. Да, ничто не трогает сердца людей сильнее, чем когда девушка, с которой они вместе веселились, пройдет через Долину теней и выйдет из нее с ребенком на руках.

И поэтому всем на вечеринке ужасно захотелось меня поздравить. Ну и тогда я села в кровати в своей пастельной рубашке ранне-итальянского возрождения, и мы закатили такую вечеринку, приветствуя «маленькую мышку»! Ну, то есть я хочу сказать, что люди все прибывали и прибывали, и мне пришлось опять звонить в ресторан «Рубенс», чтобы прислали еще сэндвичей. Но медсестра позволила нам всем лишь краем глаза посмотреть на «маленькую мышку», потому что шум и сигаретный дым, конечно же, не самое полезное для маленьких детей в день их рождения.

Ну и в конце концов я была вознаграждена за все, что мне пришлось пережить, когда Генри открыл для меня грандиозный кредит. Потому что ничто не заставит мужа стать таким сентиментальным в деньгах, как день, когда мы можем назвать девушку «маленькая мама».

Ну и после того, как все это закончилось, Генри, конечно же, решил, что теперь я должна оставаться дома и быть только женой и матерью. И я действительно не возражала, пока мне приходилось быть в постели. Но, как только я встала, мои мозги вновь заработали, и я опять задумалась, чем мне заняться.

Однако фильмы я решила больше не снимать, поскольку «Сильнее, чем секс» оказался никем не понят и завершился финансовым провалом. Ну и взамен я решила стать девушкой литературной и проводить как можно больше времени вне дома, в какой-нибудь литературной обстановке.

Глава вторая

Вскоре я выяснила, что самое литературное место в Нью-Йорке — это «Алгонкин-отель», где все литературные гении едят свои ланчи. Потому что любой литературный гений, который ест свой ланч в этом отеле, всегда и всюду пишет, что это именно то место, где все литературные гении и должны есть свои ланчи.

Ну и тогда я пригласила Дороти сопровождать меня, и мы отправились в отель во время ланча. Но Дороти сказала, что если я хочу увидеть Высоколобых, то она как раз собирается на вечеринку, которую устраивает Джордж Натан где-то в Нью-Джерси, которое славится тем, что там подают пиво без эфира. И что мистер Менкен, и мистер Драйзер, и Шервуд Андерсон, и Синклер Льюис — все будут там. Но я сказала Дороти, что если они так литературны, то почему они бывают в тех местах, которые, как Джерси, знамениты только тем, что ужасно неартистичны? И единственной причиной, которую Дороти могла придумать, было пиво. Но все-таки в конце концов я решила пойти на эту вечеринку, потому что некоторые из Высоколобых написали довольно занимательные романы.

Но если бы кто-нибудь подумал, что то, что было в Джерси, это литературный салон, он бы ужасно ошибся. Потому что никто из них ни слова не сказал о литературе, да даже если б и сказал, никто бы их не смог услышать, потому что писатели все время бросали монетки в электропианино и пели неприличные песни. Тогда как я думала, что когда люди литературные хотят провести музыкальный вечер, то было бы куда артистичнее купить билет в хорошую оперу. Но мне следовало бы знать, что вряд ли стоит доверять литературности таких литературных джентльменов, которые дружат с такой неинтеллектуальной девушкой, как Дороти.

Поэтому на другой день я заставила Дороти пойти со мной на ланч в «Алгонкин-отель», и это заменило мне все! Потому что там собираются критики, которые всем говорят, что надо делать, и знают, как это делать. Ну, то есть я хочу сказать, что они проводят все свое время, рассказывая всем, как должны поступать люди литературные.

Итак, мы пришли на ланч в «Алгонкин-отель», но оказалось, что еще рано, так что мы и в самом деле сможем увидеть их всех, когда они появятся. Но я знаю, что лучший способ занять тот столик, где вам хотелось бы сидеть, — это подружиться с метрдотелем. Ну а знаменитого метрдотеля в «Алгонкин-отеле» зовут Джордж, и это именно он повесил бархатный шнурок поперек входа в особую столовую, чтобы удержать людей, которые не ценят гениев, от попыток попасть туда, где им быть не положено, потому что в отеле есть и другая, общая столовая для всех.

Ну и я сказала Джорджу, что нам бы очень хотелось сесть рядом со знаменитым литературным Круглым столом, где мы с Дороти могли бы слышать все, о чем там будут говорить. Ну и Джордж усадил нас за самый близкий столик, так что даже официант у нас с литературными гениями был общий.