Джентльмены женятся на брюнетках - [13]

Ну а потом он довольно бесцеремонно заставил Дороти пройти с ним к змеиной яме, и, когда они остались одни, он подарил ей прощальный подарок — корзинку из армадилло. Корзинки эти делают из панцирей маленьких броненосцев, зверюшек, которые водятся здесь, в Техасе, в этих жарких, как печная труба, местах. И эти корзинки покрыты изнутри китайским шелком, а ручкой служит резинка, протянутая от хвоста к носу.

О такой корзинке Дороти мечтала уже несколько лет. Хотя я, например, считаю, что это очень, очень жестоко — убивать всех этих маленьких зверюшек, только чтобы сделать из них корзинки, потому что я считаю, что люди не должны убивать маленьких зверюшек. Ну, может быть, кроме тех, из которых можно потом сделать что-нибудь полезное. Манто из горностая, например.

Дороти поблагодарила Кьюли за эту корзинку и сказала, что хотела бы оставить ему свою вафельную никелированную машину, чтобы он мог продать ее и купить себе прощальный подарок — позолоченную витрину для продажи немецких точильных камней, например, которая напоминала бы ему о Дороти. Но Кьюли спросил, знает ли она, как называются мужчины, принимающие подарки от девушек? и сказал, что он уже решил продавать свои точильные камни на тротуаре и, несмотря ни на что, выбиться в люди.

Тут они услышали громкие крики «Дороти!», потому что поезд вот-вот должен был отойти, и всем им пришлось поспешить на вокзал. А на вокзале была такая неразбериха с посадкой в вагоны, и с прощальными «до свидания!», и с чемоданами Дороти, и с ее корзинкой из армадилло, что Дороти только запомнила, как Кьюли, стоя на ступеньках вагона, сказал: «До свидания, приятель! Если я никогда больше тебя не увижу, всегда помни, что я считаю, что ты — моя мучительница!» — и тут ему пришлось спрыгнуть, потому что поезд уже тронулся.

И на лице Кьюли было такое странное выражение, что, когда Дороти вошла в купе, она села рядом с матерью помощника шерифа и стала думать. И вдруг ее осенило: ведь Кьюли влюблен в нее! И от мысли, что кто-то, кем она всегда восхищалась за его мужественность, оказался таким же слабым, как Аль Ле Вино, Дороти едва не затошнило.

Глава пятая

Итак, у Дороти появилась возможность начать новую жизнь и забыть о прошлом, поселившись в маленьком городке, где все живут правильно и людские помыслы чисты и непорочны.

Когда они прибыли в Сан-Диего, помощник шерифа повез Дока в тюрьму, а его мать повезла Дороти в их старую семейную резиденцию. И когда они туда прибыли, то оказалось, что это большой и очень красивый деревянный дом в величественном стиле, с шестью остроконечными башнями на крыше, построенный еще предками шерифа из причудливо вырезанных досок.

А когда Дороти показали ее комнату, то оказалось, что комната находится в одной из башен и в ней — большое окно-«фонарь» с обшитыми швейцарскими кружевами занавесками, а стены оклеены обоями, усыпанными розами. И еще много старинных безделушек, а картина, на которой изображен Джордж Вашингтон, молящийся в сугробе, висела над кроватью из настоящего ореха.

Но когда мать помощника шерифа оставила ее одну, Дороти говорит, что почувствовала, как атмосфера этой комнаты заставляет девушку страстно желать, чтобы кто-нибудь прислал ей по почте пирог, в котором были бы напильник и веревочная лестница.

Ну а потом в дверь постучала горничная, которую звали Эмма, и спросила, не помочь ли Дороти распаковать вещи. Ну и Дороти пригласила ее в комнату, и пока они распаковывались, Дороти задала ей несколько вопросов.

И оказалось, что эта Эмма училась в местной тюрьме, потому что помощник шерифа больше всего в жизни любит помогать девушкам с низкой моралью начинать новую жизнь и постоянно поддерживает с ними связь. «Он и с тобой намеревается поддерживать связь», сказала Эмма. И когда она это сказала, лицо ее стало угрюмым. Так что Эмма отнюдь не успокоила Дороти, и Дороти отдала бы сейчас что угодно за то, чтобы забрать у Кьюли свое честное слово, что она проторчит здесь весь год.

Ну а когда Дороти спустилась вниз, то оказалось, что мать помощника шерифа по-прежнему молчит, как и тогда, когда помощник шерифа не давал ей вставить ни слова. Потому что жизнь с таким выдающимся сыном, наверное, подорвала ее жизненные силы.

Но наконец подошло время обеда, и помощник шерифа прибыл домой вместе с гостем, которого он пригласил. И этим гостем была его Секретарь — крашеная блондинка очень средних лет, которая стала работать в его офисе много лет назад и была тогда простой машинисткой.

Ну и оказалось, что поначалу там был роман, но даже после того, как роман закончился, они продолжали многое делать вместе. Так, например, однажды, когда он строил какое-то городское здание и использовал битый гранит там, где должен быть целый мрамор, эта самая Секретарь собрала все книги на эту тему и узнала так много, что едва ли он в будущем сможет без нее обойтись. И он никогда не осмеливался что-либо предпринять, не сообщив об этом своему Секретарю и не выяснив предварительно, что ему сделать в обмен на позволение действовать. Так что помощник шерифа твердо знал, что ему необходимо посоветоваться со своим Секретарем по поводу Дороти, и, стиснув зубы, решил представить их друг другу как можно скорее.