Джентльмены-мошенники (без иллюстраций) - [149]

Вдруг у обочины резко затормозил посыльный на велосипеде; смерив глазами арестанта – а это, несомненно, был арестант, – он поймал его за рукав и сунул ему конверт.

– Мистер Мервин! – выдохнул мальчик. – Я всю дорогу за вами ехал!

Не будь мистер Мервин и без того в чрезвычайном потрясении, он бы поразился. Но он лишь поднял бессмысленный взгляд с конверта на мальчика, а затем на толпу журналистов, которых теснили патрульные. Его быстро препроводили к заместителю комиссара. Бирнс подкатился к нему навстречу, не вставая со стула.

– Мервин! Ай-ай! – воскликнул обычно сдержанный Бирнс. – Вы-то как во все это вляпались?

Судя по лицу Мервина, он и сам не понимал, зачем двое детективов мягко, но решительно настояли, чтобы он отвез их в штаб следствия, только потому, что у него есть восстановленный “херкимер” 1907 года. Бирнс отпустил остальных кивком. Затем он повернулся к Мервину. В голове не укладывалось, что этот чудак, этот зануда, эта головная боль всей полиции мог быть каким-то образом виноват в катастрофе, случившейся нынче утром. Что ж – он сжал зубы и, грозно сверкнув глазами на стоявшего перед ним человечка (дрожащего, но не сломленного), прорычал:

– Ну! Быстро! Выкладывайте!

Было в Бирнсе что-то такое, что несчастный, оказавшийся у него на пути в неподходящее время, готов был вывернуться наизнанку от ужаса. Но чудак Мервин повел себя неожиданно. Он вдруг выпрямился. Он сжал в кулаке конверт и потряс им в воздухе. Он засверкал глазами.

– Я доказал! – Его голос был полон ликования. – Весь город над вами смеется! Система охраны! Ха! Раз, два, три! Я перерезал ваши кабели – да! Да тут бы и младенец справился! Я сломал вашу систему! Ха-ха!

Бирнс бросился на него с ревом, схватил за грудки и грохнул о стену.

– Вы с вашими проклятыми патентами десять лет нас изводили! – зарычал он. – Чтобы ни слова о них! Возьмите себя в руки! Кто велел вам это сделать? Кто вскрыл сейф Людвига Тельфена и набил карманы всем, что его душа пожелала, пока вы резали кабели вашими адскими ножницами? Говорите! Кто? Быстро!

Заместитель комиссара в бешенстве отшвырнул незадачливого изобретателя в сторону и отступил назад.

– Что? Сейф Тельфена? Набил карманы? Что вы, что за странные шутки! Я… я гений! Я хотел доказать, что моя система… Тельфен, говорите? Он… он…

– Он! Он! Да, он! Кто он?

Изобретатель, вот уже много лет с неуемной назойливостью пытавшийся навязать городу свою бестолковую электрическую сигнализацию, постепенно пришел в себя.

Бирнс по одной собирал детали мошенничества. Итак, в прошлые выходные во время визита в Атлантик-Сити Мервин познакомился с обаятельным юным денди. Тот с большим интересом, хотя и с сомнением, выслушал любимую теорию Мервина об уязвимости нынешней системы безопасности, принятой в больших городах. Молодой человек, впрочем, выказал такое сомнение, что беседа перетекла в довольно разгоряченный спор и закончилась пари на тысячу долларов, что Мервин в любой день, в любой назначенный час при помощи простейшего инструмента сможет оставить закрома Нью-Йорка беззащитными. Тогда же они условились про день и час. Закончив рассказ, изобретатель улыбался, как ребенок.

– Я им всем показал! Я всем показал! – вскричал он, снова сдавшись на милость своей безумной гордости. – Одним махом! Теперь весь город знает, что его хваленая “система безопасности” хрупка, как…

– Прекратите! У нас проблемы посерьезнее, чем ваши глупые амбиции. Вы признаете, что перерезали кабели?

– Да-да, конечно! Это мои гидравлические ножницы у вас на столе. Этот молодой человек – гений. Иначе вы бы не поверили. Брат подвез меня на Нассау-стрит, и там мы дождались смены патрульных. Господи, да я знаю схему этих кабелей как свои пять пальцев! Проще не бывает! Наконец-то все поняли, какая вопиющая глупость… – В волнении он разорвал конверт, который до сих пор сжимал в руках. – Пари! Пари! Он все видел! Он расплатился! – кричал Мервин.

– Это от вора! – воскликнул Бирнс.

Вместе с чеком в конверте была записка, напечатанная на печатной машинке: “Поздравляю! Вы меня убедили!”

В поисках обаятельного молодого человека, который не только взломал сейф Людвига Тельфена, но и запудрил мозги уважаемому, хоть и фанатичному изобретателю, Бирнс посетил адрес, указанный на конверте. Разумеется, открывшая дверь хозяйка не узнала ни имени, ни описания, предоставленных Мервином полиции.

Так и закончилась ночь тысячи воров, занявшая свое место в анналах нераскрытых преступлений. Улики были, но слишком очевидные – вопиюще очевидные, – чтобы хоть к чему-нибудь привести. Незадачливый изобретатель лишился свободы до конца своих дней, оставшись, впрочем, счастливым, как ребенок, что достиг цели всей своей жизни.

Что интересно: одна из драгоценностей, столь тщательно отобранных вором из сейфа Тельфена, нашлась. Впрочем, ничто никогда не было доказано – остались лишь легенды. В самом начале судоходного участка реки Сагеней есть небольшая часовня, когда-то построенная рыбаками. В скалах над нею стоит статуя Девы Марии – дар спасшихся из пучины морской. Говорят, утраченное распятие Бентори висит в этой часовне. Также говорят – это, конечно, всего лишь совпадение, – что когда-то на этом самом месте чуть не утонул, но был спасен никому не известный до публикации его мемуаров магистр преступлений, несравненный Годаль.