Джентльмен с Медвежьей речки - [54]
Я никак не возьму в толк, почему это мастера, вместо того чтобы делать добротные вещи для нормальных людей, норовят сделать черт знает что такое. Человеку без малого семи футов росту, вроде меня, найти себе удобную лежанку в городе совершенно невозможно. У них там все кровати рассчитаны на одних недомерков.
Я лег и сразу проникся к ней глубоким отвращением, а заодно и к себе, поскольку до сих пор так и не разузнал, кто нанес дядюшке Джеппарду оскорбление и в какой именно форме. Я был весьма близок к мысли немедленно отправиться на Медвежью речку, и расспросить на месте самого дядюшку, а после сразу вернуться в Коготь Гризли и заняться этой тварью. Только пока я буду мотаться туда-сюда, у Долли Риксби истощится запас терпения, и мне не в чем будет ее упрекнуть.
Так вот, лежу я, значит, думаю свои невеселые думы, как вдруг слышу — кто-то вошел в конюшню постоялого двора, потом вышел и вроде как направился к дому. Ну, бродит, думаю, кто-нибудь и черт с ним. Да только дверь медленно приоткрылась. И уж тогда встал, направил на дверь кольты и говорю:
— Кто там? Назовись, а то продырявлю!
В ответ чей-то голос неясно пробормотал, что ошибся комнатой, и дверь затворилась. Но голос показался мне знакомым, к тому же в соседнюю комнату так никто и не вошел, зато я услышал осторожно удалявшиеся шаги. Выйдя на крыльцо, я очень скоро увидел, как кто-то вывел из конюшни пегую лошадь, взлетел в седло и медленным шагом поехал прочь. Было темно, хоть глаз выколи, но у нас, жителей Медвежьей речки, глаза, как у ястреба, — а иначе в наших условиях не состаришься. Я узнал человека. Это был все тот же ковбой, которого я встретил в «Королеве апачей» и позже — в ресторане. Чуть отъехав, он дал лошади шпоры и запылил, словно краснокожий по тропе войны. Всадник давно пропал, но до меня еще долго доносился стук копыт по каменистой тропке, спускающейся с гор к югу.
Я догадался, что он следил за мной — вот только непонятно было зачем. Плюнув на все, я улегся досыпать, но не тут-то было. Едва я забылся, как меня разбудил топот шагов в соседней комнате, и я услышал чирканье спички. Кровать стояла у перегородки, и хотя мы находились по разные ее стороны, нас разделяли считанные футы.
Судя по голосам, соседей было двое.
— Говорю тебе, — сопел один, — мне его рожа не нравится. Наверняка он не тот, за кого себя выдает. Лучше не рисковать, а узнать все наверняка. Черт возьми! Мы не можем вечно оставаться в этой дыре! Местные начинают что-то подозревать и если обо всем пронюхают, то потребуют долю в прибыли. Вещички собраны и готовы к отправке в любую минуту. Выступать, полагаю, надо сегодня вечером. Просто удивительно, что до сих пор никто не наткнулся на нашу пещеру.
— Ерунда, ответил другой. — Эти олухи из Когтя Гризли думают лишь о том, у как бы налакаться виски, пометать карты да облапошить приезжего бедолагу, случайно заглянувшего в их вертеп. Они не бродят по горам, так откуда им знать, что на юго-западе есть пещера? Большинство и не помнят о тропе, ведущей на запад мимо Большой скалы.
— Ладно, Билл, — говорит первый. — Мы неплохо поработали, провернув это дельце на Медвежьей речке. Можем и отдохнуть немного.
При этих словах остатки сна вылетели у меня из головы, и я навострил уши.
Билл рассмеялся.
— А забавная получилась история, правда Джим? — прокудахтал он.
А Джим в ответ:
— Подробности ты мне не докладывал. А что — пришлось повозиться?
— Ну знаешь, — начал Билл, — нельзя сказать, чтобы все прошло гладко. Старикан Джеппард Гримз оказался крепким орешком и ни за что не хотел с ним расставаться. Если все, кто сражался с индейцами, похожи на него, мне больно за судьбу бедных индейцев.
— Учти — если кто-нибудь из дьяволов с Медвежьей речки доберется до тебя.
Билл снова залился:
— Эти телята никогда не уходят от своей речки дальше чем на десяток миль. Я раздобыл скальп и скрылся, прежде чем они очухались. На своем веку я получил немало премиальных за волков и медведей, но за человеческий скальп выручил деньги впервые.
По моей спине побежал холодный ручеек. Так вот что случилось с бедным старым дядюшкой Джеппардом! С него сняли скальп! И это после того, как сам он снял их превеликое множество с индейских голов! И вот хладнокровные убийцы сидят совсем рядом и болтают о великом несчастье так, точно речь идет об ушах кролика или койота!
— Я ему заявил, что, мол, нечего жадничать, — между тем рассказывал Билл. — Мол, любой старый дурень навроде него…
И тут у меня сдали нервы. В глазах потемнело. Я забыл о сапогах, оружии — обо всем на свете. Я был слишком взволнован, — чуть с ума не сошел! — чтобы помнить о таких мелочах; вскочил с кровати и, как бык, протаранил перегородку.
Из щелей посыпалась труха, несколько бревен подались, и с тон стороны донесся крик:
— Что это?!
А другой как завопит:
— Медведь! Спасайся!
Я отступил на шаг и ударил еще раз. Стена не выдержала, и в облаке пыли и цепок я вломился в соседнюю комнату. Кто-то выстрелил, но промахнулся. На грубо сколоченном столе горел фонарь, а двое людей, каждый футов по шесть, орали и — бах! бах! — палили в меня из шестизарядных кольтов. Но они явно были не в форме и все время мазали. Крепко прижав их к груди, я попятился, но задел за стол, опрокинул фонарь и, сам не устояв на ногах, повалился на пол. Капли горящего масла брызнули им на шеи. Ну и вой поднялся!
Миру варваров, где все решало право сильного, нужен был настоящий герой! И пришел Конан, непревзойденный воин и любовник, который огнем и мечом подчинил себе всю Хайборию. Он сражается с чудовищными порождениями зла и покоряет прекрасных женщин. Он преданный соратник и опасный враг. Именно с Конана-варвара и началась в литературе эпоха героического фэнтези!
Соломон Кейн, бесстрашный защитник слабых и обездоленных — один из наиболее ярких и интересных героев, вышедших из под пера Роберта Говарда. Суровый пуританин, вооруженный острой шпагой и не знающими промаха пистолетами, в одиночку встает на пути предвечного Зла, вырвавшегося из самого сердца ада.Мир, в котором жил Соломон Кейн, — это не какая-то неопределённая эпоха... наоборот, это тот богато насыщенный событиями период (1549-1606 гг.), когда мир большей частью был ещё не изведан...
Аквилония. Попытка вооруженного переворота. Заговорщики: Аскалант, барон Волмана-Карлик из Карабана, Громал — военный, Ринальдо-Певец, Дион — кандидат на трон из старой династии. Явление блаженного Эпимитриуса, легендарного основателя Аквилонии, вмешательство в творящееся безобразие и его благословение на дальнейшее правление. Опять неугомонный Тот-Амон, но на этот раз потерявший свое колечко…Переписанный Робертом Говардом рассказ о Кулле «Сим топором я буду править!».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник включает в себя следующие рассказы: «Гиборийская эра», «Дочь ледяного гиганта», «Раз в столетье рождается ведьма», «Гвозди с красными шляпками», «По ту сторону черной реки».
Это остросюжетный фэнтезийный вестерн, повествующий о сложностях освоения фронтира. Место действия — Прерикон — регион, созданный в духе Дикого запада середины XIX века. Здесь жизнь на вес пули, большинство женщин продажные, а к виселице и обогащению зачастую ведет одна и та же ухабистая дорога, и только удача определяет то, как далеко по ней ты сможешь зайти, а также то, чем жизнь свою закончишь. Главный герой истории — Абрахам Смит, также печально известный под прозвищем Кавалерия, за свою насыщенную жизнь успел побывать на войне, в каторге и в петле, но не спешит попасть в нее обратно.
Вестерн. Не знаю, удалось ли мне внести что-то новое в этот жанр, думаю, что вряд ли. Но уж как получилось.
Повесть из жизни Дальнего Запада.Городок золотоискателей калифорнийского округа Туолумни полон страстей: две семьи с ружьями в руках оспаривают право на негодный земельный участок, ученицу изгоняют из школы за предосудительное поведение, скромный рудокоп занимается таинственными делами и намерен разбогатеть…Текст: журнал «Русскiй вѣстникъ», № 6–7, 1889, анонимный перевод.
Вестерн известного американского писателя, знатока современной истории, является второй повестью сериала, который в настоящее время приближается к двум десяткам выпусков. Судьба одного из «чёрных» героев изложена с позиции современных специалистов, которые отказались от романтизации «Дикого Запада», и признают, что процесс становления правового сознания включал в себя период беззакония, жестокости и абсолютной власти «Шестизарядного Судьи».
Когда отец Рэйчел Кирни вернулся с войны между Севером и Югом, она обнаружила, что воссоединение семьи не стало радостным событием. Отец стал человеком, которого преследует закон. И вот Рэйчел, ее сестра, брат, и малыш-кузен должны бежать из Виксбурга — единственного места, которое они знали и которое было их домом.Дэн Овертон держит путь в Форт-Уорт в поисках неуловимого убийцы. Но с момента, когда он положил глаз, на Рэйчел Кирни, эту мужественную медноволосую молодую женщину, называвшую себя вдовой, он отдал ей свое сердце.
Место у ручья Повешенной Женщины, где находится корраль скотовода Билли Джастина, пользуется дурной славой — слишком часто стал пропадать скот. Чтобы дать отпор ворам, хозяин нанимает вольного ковбоя Барни Пайка, парня, который не боится тяжелой работы, особенно когда в карманах нет денег. Барни, вооружившись винчестером, берется за дело и в первую же ночь обнаруживает непрошеных гостей...
«Получить пулю от родственничка, а уж тем паче от случайного незнакомца – дело настолько обычное, что на такие штуки я, как правило, просто не обращаю внимания. Но когда в тебя стреляет твой лучший друг – совсем другое дело».Брекенридж Элкинс проездом был в городке Мышиная Пасть. В баре-салуне «Спящий лось» он узнал, что здесь снимает комнату его друг Балаболка Карсон. Когда Брек подошел к двери комнаты Карсона, раздался выстрел. Но, хотя Элкинсу и оцарапало ухо, стрелял-то Балаболка вовсе не в него...
Возвращаясь из Мехико на Медвежью Речку, Брекенридж Элкинс оказался в городке Сан-Хосе. Там он встретился со старым знакомым Джоном Биксби. Тот должен немедленно поехать и собрать налоги в Смоуквилле, и он сделал бы это, если б не подагра... А единственный человек, которому Биксби может довериться, – естественно, Брекенридж Элкинс.
По настоянию отца Брекенридж отправляется на Миссури, где занимается пушной торговлей. Там он «влип в одну мерзкую историю», которая началась из-за Большого Носа, вождя миннетаров.
«Вот она, людская предвзятость! Глядя на то, как браконьеры забиваются в щели, стоит мне появиться где-нибудь поблизости, иной сразу решит, что я держу на них зуб. А каких только мерзостей они не рассказывают про ту историю в Кордове?! Их послушать, так я себя там вел словно волк среди невинных ягнят».А началось все с того, что, возвращаясь из Альбукерка, Брекенридж получил письмо от своего знакомого Ром-Бабы, который попал в тюрьму в Финт-Сити и просил его выручить.