Джентльмен-капитан - [110]
На следующий день вскоре после полудня мы подъехали к дворцу Хэмптон–корт. Это монструозное кирпичное свидетельство суетности кардинала Уолси и ненасытности отобравшего его короля Генриха больше не было любимой королевской резиденцией. Возможно потому, что ни с того ни с сего приглянулось старине Кромвелю.
Несмотря на это «пятно», наш благородный король Карл на медовый месяц выбрал его.
Мирная интерлюдия, думал я с сожалением, прежде чем король познакомит королеву с водоворотом скандалов, политики и непристойностей, что потрясли стены старого Уайтхолла. Бассет исчез, чтобы сообщить о нашем прибытии, а я в одиночестве стоял в огромном внутреннем дворе, даже не зная, насколько запачкана и покрыта пылью моя дорожная одежда. Вскоре он вернулся с Томом Чиффинчем, который коротко кивнул мне.
Бассет торопливо попрощался. Он оказался напыщенным и неулыбчивым юношей. Больше я никогда его не встречал, хотя и слышал, что несмотря на все старания стать клевретом великого человека, через три года его уделом стали лишь чума и заполненная известью могила.
Чиффинч вёл меня коридорами Хэмптон–корта, столь древними, но упорядоченными, совершенно непохожими на хаотичное переплетение Уайтхолла. Вдоль стен выстроилась привычная свита просителей и придворных, с кислыми минами из–за удаления от лондонского комфорта. На меня было направлено немало подозрительных взглядов — должно быть, я выглядел юным выскочкой, грязным после долгой поездки. Молодые дамы, надушенные и разодетые напоказ, и с декольте напоказ, посматривали на меня с любопытством, а иногда и заинтересованно. Однако мы миновали всех и вышли в парк за дворцом.
По своему обыкновению, где бы король ни останавливался, он совершал краткие прогулки среди деревьев и зелени, в строгом лёгком камзоле, пышном чёрном парике и такой же чёрной шляпе. Вокруг сновали его собаки, ни на шаг не отстававшие от величественного монарха, в то время как мрачная свита следовала за ним в отдалении. Завидев меня, король поднял руку, безмолвно приказывая своим спутникам отступить подальше, за границы слышимости. Я поклонился, и он поманил меня.
— Итак, Мэтт, — мрачно произнёс он, — ты всё–таки едва не потерял корабль.
Я глядел на него спокойно и прямо, поскольку был одним из немногих при дворе, кому хватало роста смотреть королю в глаза. Непередаваемо уродливое лицо Карла Стюарта ещё пару секунд оставалось бесстрастным и мрачным, а потом расплылось в широчайшей улыбке. Глаза заблестели, и он потрепал меня по плечу.
— Отличная работа, капитан. Богом клянусь, великолепный результат, — он ещё раз сжал мне плечо и убрал руку. — В какую ужасную историю мы тебя втянули, причём сами же её и заварили.
Король пошел вперёд, махнув, чтобы я пристроился рядом. Свита следовала сзади на почтительном расстоянии, которое увеличилось из–за сердитого Тома Чиффинча, идущего за нами в нескольких шагах.
— Плохо дело, Мэтт, — ровно произнес он, — капитан Джадж изменник. Убил бедного Харкера, а? Те, кто его рекомендовал, теперь сконфужены. Знаешь, Джадж даже отказался от лакомого командования в Средиземном море, в уверенности, что его друзья проследят — мы узнаем о заговоре ровно столько, чтобы отправить в Шотландию эскадру. Он знал, что окажется единственным подходящим командиром для этой задачи. Гениально, Мэтт. Дьявольски, но гениально. — Король вздохнул. — А тут еще и голландцы, разумеется. Весьма неприятно, что де Витт превзошёл меня, однако на этот раз у него есть оправдание. Слава Господу, ему хватило мозгов отправить твоего шурина и его корабль, как только он узнал о заговоре. Да уж, де Витт мудр, как Давид, можно и так сказать. Проклятье, мне это нравится. — Король громко расхохотался и шлёпнул себя по бедру. — Расскажу об этом королеве, хотя, Богом клянусь, она не ухватит всю соль этой шутки, но, быть может, поймёт её лучше Джейми, пускай и не говорит ещё по–английски.
— И мой шурин, и графиня Коннахт что–то говорили о махинациях голландцев, ваше величество, — спокойно ответил я.
Хорошее настроение Карла Стюарта внезапно испарилось.
— Нет никакой графини Коннахт, капитан Квинтон. Этот титул не признали ни мой благословенный отец–король, ни я, только титул леди Макдональд из Ардверрана. — Его чёрные глаза полыхнули холодной злобой. — В любом случае, сейчас она в безопасности в архиепархии своего дяди, вне моей досягаемости.
Лишь много позже я узнал, что король неоднократно пытался добраться до неё самым прямым образом, но на своей земле итальянские убийцы кардинала О'Дара оказались удачливее английских коллег.
Длинноухая собака схватила короля за пятку и хрипло гавкнула. На королевском лице вновь появилась любезная маска. Он бросил собаке палку и рассеянно произнёс:
— Мэтт, знаешь ли ты, что этой ночью я снова должен быть в Португалии? Миледи Кастлмейн в ярости, но она так располнела от беременности, что у неё нет сил бросаться на меня с кулаками. Хотя Бог знает, какую цену мне придётся заплатить после того, как она разрешится от бремени.
Королевская любовница была известна своим тяжелым нравом. Карл Стюарт угрюмо окинул взглядом большой сад, придворных и, наконец, меня. Казалось, он спохватился и сказал:
Викторианский аристократ Чарльз Ленокс — истинный джентльмен, всегда готовый совершить благородный поступок. А потому, когда подруга детства леди Джейн просит его провести собственное, приватное расследование обстоятельств смерти ее хорошенькой горничной Пруденс Смит, Чарльз повинуется — и сразу замечает крайне странные обстоятельства дела.На первый взгляд Пруденс явно покончила с собой. Но где вязла простая служанка редчайший, экзотический яд, ставший причиной ее гибели? Значит, все-таки убийство? Чарльз начинает задавать вопросы — но раньше, чем он успевает прийти к каким-то выводам, убийца наносит следующий удар…
1711 год.Десять лет не прекращается война. Аббат Мелани, секретный агент Людовика XIV, прибывает в Вену. Он узнает о заговоре против императора Иосифа I.Но кто готовится нанести смертельный удар? Брат, мечтающий о троне, или коварные иезуиты? Вероломные англичане или турки, извечные враги империи?Разгадка кроется в таинственном сообщении турецкого посла. Пытаясь расшифровать это сообщение, помощники аббата гибнут один за другим.Впервые на пути агента Людовика XIV оказался столь безжалостный противник.
…Эдо.Новая столица Японии, не успевшей еще зализать кровавые раны жестокой гражданской войны.Твердыня клана Токугава, силой и хитростью вырвавшего власть из рук наследников Тоётоми Хидэёси.Здесь все еще нельзя доверять никому — ни другу, ни врагу, ибо каждый способен прятать в рукаве кинжал или пузырек с ядом.И теперь гибель, похоже, угрожает самому сёгуну.Его люди убеждены — наемный убийца просто промахнулся, застрелив стоящего рядом с Токугавой Иэясу советника.И только ронин Мацуяма Кадзэ, всей душой ненавидящий клан Токугава и его приспешников, догадывается, как и почему произошло это преступление…
Четвертый роман известного английского писателя Дэвида Дикинсона (р. 1946 г.) о лорде Пауэрскорте (с тремя предыдущими издательство уже познакомило российских читателей).Англия, 1901 год. Собор в Комптоне, на западе Англии готовится к великому празднику — вот уже тысячу лет в его стенах люди обращаются с молитвой к Всевышнему. И тут прихожане с ужасом узнают, что всеми уважаемый настоятель собора покинул сей бренный мир, и сделал это при весьма странных и загадочных обстоятельствах. Никому не позволяется видеть тело умершего.
В доме погибшего при загадочных обстоятельствах профессора Лешоссера найден древний меч искусной работы.Из оставленного ученым дневника следует, что этот меч принадлежал герою Троянской войны Ахиллу и им, согласно легенде, завладел Александр Македонский.Но где в таком случае упоминающиеся в тех же записках доспехи античного воина?
В своем очередном историческом романе, выдержанном в жанре «средневекового триллера», современный британский мастер детектива Пол Доуэрти обращается к одной из не разрешенных по сей день загадок. XIII век, Великобритания, уходящий корнями в прошлое конфликт английского и шотландского королевства. На этот раз проницательному Хью Корбетту, посланнику английского лорд-канцлера Бенстеда, предстоит расследовать таинственную смерть шотландского короля Александра III.Да, король погиб глухой ночью и без свидетелей, сорвавшись со скалы и разбившись насмерть — но была ли то лишь роковая случайность? Слишком много ниточек переплелось, слишком много алчных взоров устремлено на шотландский престол — и изнутри страны, и из-за ее рубежей.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.