Дженни - [18]

Месяц нырнул за деревья, а там и солнце показалось и разбудило Лулу. Она потянулась, поморгала, изящно лизнула себе лапку и вдруг села прямо, глядя на Питера так, словно никогда в жизни не видела его.

– Куда вы меня завели? – спросила она, и Питеру показалось, что она вотвот проведет лапой по лбу.

– Мне кажется…– несмело начал Питер, но Лулу с легким криком отскочила от него.

– Ах! – воскликнула она. – Как же это? Я ничего не помню… Меня, должно быть, опоили… Какой сейчас день?

– Наверное, четверг или пятница…– сказал Питер.

– Что вы наделали! – совсем разволновалась Лулу. – О, мои бедные хозяева!.. Они совсем извелись…

– Но вы же сами…– забормотал удивленный Питер. – Вы говорили, что хотите их помучить…

– Что? – возмутилась она – Какая наглость!.. Завести меня в такую даль, обкормить мороженым и потом… говорить… Хватит. Я иду домой.

– Лулу! – взмолился Питер. – Не уходите, останьтесь со мной… Я каждый день буду кормить вас мороженым и умывать вас!

– Как вы смеете?! – завопила Лулу. – Скажите спасибо, что я не зову полисмена! Все моя доброта… Многие считают меня святой… Словом, я иду к себе и в провожатых не нуждаюсь.

И она скрылась среди деревьев. Больше он ее не видел.

Глава 23. СПЛЕТНИ И ПОИСКИ

Когда темный хвостик исчез в кустах, раненный в сердце Питер побежал через парк к одинаковым серым домам, но на улице уже не было и следа его вероломной подруги. Она не подождала, не передумала – она и впрямь покинула его.

Тогда, внезапно очнувшись, Питер вспомнил про Дженни, и ему стало страшно.

Он представил себе, как она проснулась, не нашла его рядом. Не умываясь и не завтракая, он побежал рысцой на юго-запад, чувствуя, что Кэвендишсквэр именно там.

Бежал он весь день, истоптал лапы, но, достигнув цели, припустил к дому 38. Сердце у него страшно билось. Он вбежал в подвал, оглянулся и не узнал никого. В их закутке сидел большой сердитый кот. Завидев Питера, он грозно зарычал.

– Простите меня, – сказал Питер, – я ищу одну кошку… Это было наше место…

– А теперь не ваше, – оборвал его кот.

– Я понимаю, – продолжал Питер. – Я просто ее ищу. Вы ее часом не видели? Дженни Макмурр…

– Не слыхал! – ответил кот. – Я тут со вчерашнего дня.

Питеру становилось все хуже. Ни одна кошка не слышала про Дженни, и ему уже казалось, что он отсутствовал не трое суток, а три года или три века.

Когда это чувство стало особенно нестерпимым, в дом скользнули две кошки, и, хотя было полутемно, он сразу узнал их.

– Пуцци, Муцци! – воскликнул он. – Как хорошо! Это я, Питер!

Они остановились и переглянулись. Потом Пупци холодно сказала:

– Ах, вы пришли?..

– Да, – не унимался он. – Я ищу Дженни. Вы не могли бы сказать, где она?

Они переглянулись снова, и Муцци ответила:

– Нет, не могли бы.

Питеру стало совсем страшно.

– Почему? – спросил он.

– Потому, – отвечали они хором, – что мы вас видели!..

– Меня? – не понял он.

– Вас и эту… иностранку. – И обе высоко задрали носы, что было удивительно, ибо ни Пуцци, ни Муцци не могли похвастаться английским происхождением. – Мы сразу сообщили все Дженни.

– Ну, зачем это вы! – вскричал он. – А что она сказала?

– Она не поверила, – признались сестры.

– А эта ваша…– оживилась Пупци. – Тут ее знают как облупленную. Нет, только мужчина может быть таким дураком. Наутро Дженни ушла: значит, поняла, что мы правы.

– Вероятно, вы ее ищете? – спросила ехидно Муцци.

– Да, – сказал Питер, не заботясь о том, что эти праведные сплетницы видят его горе.

– Что ж, – пропели они дуэтом, – вы ее не найдете. – И отвернулись, высоко задрав хвосты, подрагивающие от гнева.

А он уселся под окном у Бетси и просидел там всю ночь. В окнах загорались и гасли огни, однажды он увидел каштановую головку в желтом сиянии света, но волосы не сливались с кошачьим мехом – Дженни на плече не было. Потом все огни потемнели. Когда гореть остался лишь уличный фонарь, Питер стал нежно звать подругу, но не услышал в ответ ни звука и не принял ни одной волны. Наконец кто-то крикнул «Брысь!» и хлопнул рамой.

Больше взывать он не смел, тем более что вспомнил запреты всесильного мистера Блейка. Но с места не ушел на тот случай, если Дженни молчит, к утру смилостивится.

Пришел молочник, небо на востоке посерело, потом стало перламутровым, и наконец утро началось. Но жители здешних домов просыпались позже, чем солнце.

Когда вышли Бетси и ее мама, Питер кинулся к ним, взывая:

– Бетси, Бетси! Где же она? Я ее обидел, я ее ищу…

Но Бетси ничего ие поняла, она просто увидела, что крупный белый кот, истошно мяукая, несется к ней. Он ей что-то напомнил, она приостановилась, но не узнала его и пошла дальше. А Питер услышал, как она говорит матери:

– Мама, ты думаешь, она вернется?

– Бетси, – сказала мать, – уверена ли ты, что это она?

– Что ты!.. – воскликнула Бетси. – Другой такой кошки нет на свете!..

Сердце у Питера мучительно сжалось. Да, другой такой кошки нет, а он ее потерял.

Больше здесь делать было нечего. Он понял, что Дженни покинула эти места, и отправился через город, к докам. Думал он только о Дженни и не замечал, каким бывалым уличным котом стал за это время. Теперь его не пугали ни шум, ни люди: опасностей он избегал инстинктивно, мог исчезнуть и безошибочно угадывал, где спрятаться. А мысли его были заняты другим – он принимал за Дженни каждую кошку.