Джем - [25]

 Капелюшников протянул ему и фонарь и батареи. Моррисей долго ковырялся, пока смог зажечь фонарь.

 — Направляй свет на них, Моррисей!

 Биолог направил луч на край стаи. Все большее и большее число устремлялись к лучу, и вскоре все они сбились в плотный клубок.

 Когда погас огонь, стая стала действовать, как единый организм. Они образовали эллипсовидный клубок вокруг луча. Песни их достигли крещендо, и они непрерывно меняли конфигурацию клубка. Те, что были поменьше и менее яркие, оказывались внизу, а самые большие и яркие переместились наверх. Дэйлхауз смотрел на это в изумлении и даже не заметил, что лицо его стало влажным. Он пришел в себя, только услышав удивленный крик Капелюшникова:

 — Дождь!

 Но это был не дождь. Жидкость была сладкой и немного липкой на губах. Она пробуждала что-то дикое, первобытное.

 — Только не глотать! — закричал Моррисей в панике, но многие из них уже облизали губы. Теперь уже ничего не поделаешь, подумал Дэнни. Если жидкость ядовита, все они погибли и так.

 — Идиоты! — закричала Харриет, вскакивая на ноги. Она никогда не была привлекательной, но сейчас совсем напоминала ведьму: узкое лицо искажено гримасой, неровные зубы оскалены

 — Нужно смыть это! Тащите воду, Дэнни и Капелюшников.

 — Да, Гаша, — томно сказал пилот.

 — Быстрее! — крикнула она.

 — О, конечно,— он прошел несколько шагов, затем остановился и кокетливо посмотрел через плечо. — Алюша, дорогая. Ты не поможешь мне принести воды?

 Навигатор хихикнула. Она что-то ответила по-русски. Эти слова заставили покраснеть Харриет и ухмыльнуться Капелюшникова.

 — Разве вы не понимаете, идиоты, что это опасно? — кричал Харриет, стиснув руку Дэйлхауза. — Дэнни, ты всегда был мне более приятен, чем остальные. Принеси мне воды.

 Он повернулся к ней и прошептал:

 — О, да, дорогая, мы пойдем за водой вместе.

 — Дэнни! — выдохнула она. Она уже больше не сердилась. Теперь она улыбалась, позволяя увлечь себя к озеру.

 Он снова пробежал языком по губам. Что бы это ни было, чем больше он пробовал, тем больше хотелось лизать эту жидкость, не сладкую, не терпкую, не похожую ни на какой фруктовый  цветочный сок. Это было нечто, чего он не пробовал никогда. Он увидел, как Харриет тоже скользнула языком по губам, и у него возникло странное желание вкусить эту жидкость с ее губ. Яростное желание вспыхнуло в нем, и он грубо обхватил Харриет за талию и притянул к себе.

 Они страстно целовали друг друга, а их руки, помимо их разума, ожесточенно срывали одежду.

 Им даже не пришло в голову спрятаться. И они не думали о том, что вокруг них все члены экспедиции, как охваченные внезапным безумием, совокуплялись друг с другом. А над ними с пением кружили жители и сыпали на них туман сладостной жидкости.

Глава 7

 Ана Димитрова сидела за столом возле окна в греческой чайной в Глазго и писала свое ежедневное письмо Ахмеду. Она совсем не посылала их. Это было бы слишком экстравагантно. Но каждую неделю в воскресенье она раскладывала их на столе и копировала лучшие места, чтобы занести их на микрофон. Сейчас она сидела в лучах северного солнца, положив левый локоть на стол рядом с чашкой крепкого остывающего чая, положив голову на руку и забыв об уличном шуме, о пролетающих мимо по дороге желто-зеленых автомобилях, и писала:

 "Кажется, прошла вечность с тех пор, как я поцеловала твои ресницы и попрощалась с тобой. Мне так же не хватает тебя, милый Ахмед! Здесь ужасно. Ужасно и чуждо. Здесь пахнет нефтью, выхлопными газами. Жуткие запахи. Пусть. Еще пять-десять лет, и в их Северном море нефть кончится, и тогда мы посмотрим.

 У меня жуткие головные боли. Я думаю, это от их языка. Очень мучительно говорить на их языке. Но все будет хорошо, дорогой Ахмед. Головные боли пройдут. Боли в сердце гораздо мучительнее и они пройдут не скоро..."

 — Еще чаю, мисс?

 Английские слова резанули ухо Нан. Она моргнула и подняла голову:

 — Благодарю, нет.

 — Скоро мы подадим ленч, мисс. Сегодня очень вкусный сульваки.

 — Нет, нет. Спасибо. Я должна возвращаться в отель.

 Она подумала, что слишком много времени засиделась над письмом и теперь ей нужно торопиться. Снова вернулась головная боль. Да, эти резкие, грубые, чуждые звуки болью отдавались в ее голове. Но, разумеется, дело было вовсе не в языке, как таковом. Скорее всего, дело в том, что она стала дипломатическим переводчиком. Научные доклады было легко переводить. Ведь многие слова звучали одинаково на всех языках. В дипломатии риск был гораздо больше. Здесь большое значение приобретали нюансы.  Ведь безразлично, каким тоном вы будете говорить о поляриметрии в рентгеновском спектре. Но в речи об установке радиостанции в Средней Атлантике любая неточность в выражении могла привести к войне.

 Нан оплатила чек и осторожно пошла по Галлоугэйт, сторонясь громадных автобусов, проносящихся по улице. Выхлопные газы вызывали кашель. У нее першило в горле.

 Она проходила мимо магазинов, таких оживленных, ярких и веселых, но не смотрела ни на одну витрину. Нынешняя мода дойдет до Софии только через пару лет. Но ей это было все равно. Приятно купить новое платье и надеть его для Ахмеда. Но сейчас, когда он был за миллионы километров от нее, Нан одевалась как можно проще, чтобы не привлекать к себе внимания. Все вечера она проводила одна, слушая музыку и изучая грамматику. Главным ее развлечением было перепечатывание редких писем Ахмеда. Хотя они не были очень веселыми. Из них следовало, что Сын Кунга оказался довольно угрюмой и жестокой планетой. Она повернула, чтобы дойти до отеля по набережной и избежать уличного шума. Но это было бесполезно. Автомобили проносились и тут. Даже поверхность воды Клайда была покрыта нефтяными разводами. Как можно жить здесь? И всего этого можно было избежать. Только немного подумать. Разумно спланировать. Зачем монтировать очистители нефти в центре города? Зачем загрязнять реку, которая могла бы стать чистым и свежим оазисом в этом мире нефти и бензина? Зачем выкачивать нефть со дна океана, если она могла бы стать поставщиком энергии, пищи, сырья для следующих поколений? И зачем вообще использовать нефть, вонючие автомобили, если можно использовать чистые источники энергии, например, водород, который с удовольствием продавала бы соседняя Исландия?