Джем - [24]

 Он прошел к палатке Харриет, надеясь, что произошло чудо и она смогла проникнуть в тайны языка жителей планеты. Харриет не было, но ленты были на месте. Он крутил и крутил ленты, напряженно пытаясь уловить смысл в странных звуках, пока в палатку не ввалился потный и радостный Капелюшников.

 — Все в порядке. Великолепный подъем. Теперь нужно подождать, проверить, нет ли утечки газа. А ты наслаждаешься концертом своих воздушных друзей?

 — Это не концерт. Это язык. Это совсем не случайные птичьи крики. Можно услышать и аккорды, и гармонии. Ты понимаешь что-либо в музыке?

 — Я? О, Дэнни, я пилот, а не длинноволосый скрипач.

 — Все равно. Во всяком случае, это скорее хроматические звуки, а не диатонические. Они близки к тому, что можно услышать у Скрябина.

 — Прекраснейший композитор,— просиял русский.— Но скажи, зачем ты слушаешь записи, когда можно слушать реальные голоса?

 Дэнни удивленно поднял голову. Действительно, он услышал голоса воздушных существ прямо на улице.

 — И к тому же,— продолжал Капелюшников,— ты отбиваешь хлеб у Гаши. Она переводчик, а не ты, и у нее трудный характер. Так что выходи на улицу и слушай своих зеленых и розовых друзей.

 Воздушных существ было так много, что они закрывали часть неба и мешали друг другу. Весь лагерь смотрел на них. Красный свет Кунга освещал их, но. многие из них светились сами, излучая розовое или зеленое сияние. Их песни были громкими и чистыми. Харриет уже была здесь. Она установила свои микрофоны везде, чтобы не упустить ничего, но на лице ее было выражение недовольства. Однако это не говорило ни о чем, так как такое выражение было для нее обычным.

 — Почему они подлетели так близко? — удивился Дэйлхауз

 — Я не хочу отбирать у тебя кусок хлеба, дорогой Дэнни. Ты специалист. Но может быть, их привлекает свет маяка, который мы установили для пилота геликоптера?

 Капелюшников показал на вершину башни, где горел прожектор.

 — Хм-м,— Дэнни задумался.— Проверим. Будь добр, принеси переносной фонарь. Тогда мы сможем рассмотреть их получше, а может, они подлетят еще ближе.

 — Хорошо,— Капелюшников исчез в палатке и вскоре появился, держа в одной руке фонарь, в другой батареи. Он отчаянно ругался на всех языках, стараясь распутать провода. Наконец справился с ними, и яркий луч ударил в небо. Он чрезвычайно возбудил шаристов. Крики, свист, щелканье многократно усилились.

 Щаристы стремились к лучу фонаря.

 — Как же они управляют полетом? — спросила Харриет. — У нет никаких органов управления, даже крыльев.

 — Так же, как я, дорогая Гаша,— улыбнулся русский. — Они перемещаются вверх и вниз в поисках подходящего по направлению воздушного течения. Держи фонарь, Дэнни. Я должен наблюдать за действиями специалистов, учиться.

 Шаристы были совсем близко. Яркий свет фонаря позволял рассмотреть их окраску, которая отличалась большим разнообразием. Цветные полосы, разводы, сложный рисунок — совсем как камуфляжная окраска военных объектов в эпоху мировых войн.

 — Изумительно,— проговорил Дэнни.— Но зачем им столько цветов, если они не могут видеть их?

 — Это ты так считаешь,— сказал Капелюшников.— Но ты же не знаешь природу их зрения. Может, для них этот свет такой же, как для тебя свет солнца. О! Прекрасный выстрел, Моррисей!

 Дэйлхауз от неожиданности подпрыгнул на метр, когда сзади него раздался выстрел единственного в лагере пистолета. Один из шаристов по крутой спирали полетел вниз.

 — Я поймаю! — крикнул Капелюшников и бросился, чтобы не допустить удара о землю при падении шариста.

 — Зачем ты сделал это, черт побери? — крикнул Дэнни. Биолог удивленно повернулся к нему:

 — Мне нужны образцы фауны.

Харриет зло рассмеялась.

— Стыдись, Моррисей. Ты даже не спросил разрешения Дэнни на отстрел его друзей.

— Не смейся, Харриет. У меня трудная работа. Как я мог бы раздобыть образец воздушного существа, если бы не выстрелил?

— О, конечно, Дэйлхауз, тебе не кажется, что они заметались в ужасе? — она показала на разметавшуюся в небе стаю.  Вернулся Капелюшников, неся на плече пластиковый мешок.

 — Чуть не подрался с одним из ваших друзей кринпитов. Огромный, безобразный. Не знаю, кто победил бы из нас, если бы он захотел оспаривать добычу.

 — Но в окрестностях нет кринпитов,— сказала Харриет. 

 — Сейчас есть, Гаша. Но не думай об этом. Лучше посмотри, какого красавца я принес.

 Шарист был жив. Более того, он даже не был ранен. По крайней мере, крови не было видно. Пуля попала и продырявила только газовый пузырь. Маленькое личико все время гримасничало, как будто его мучил нервный тик. Его большие глаза смотрели на них. Он издавал еле слышные вздохи.

 — Ужасно,—сказала Харриет, отступая.— Почему он не кричит?

 — Если бы я знал ответ, — сказал Моррисей, — мне не нужно было бы собирать коллекцию образцов местной фауны.— Он опустился на колени, чтобы лучше рассмотреть пленника.— Могу предположить, что моя пуля вышибла из него дух. Видимо, он пользуется водородом для движения голосовых связок.— Он покачал головой и посмотрел вверх.

 — Может быть нужно подстрелить еще несколько?

 — Нет!

 — Боже, Дэйлхауз! Харриет права относительно тебя. Ну, хорошо. Посмотрим хотя бы повнимательнее. Дай мне фонарь.