Джеки Чан. Я счастливый - [8]

На этой почве разворачивается целая серия захватывающих историй о спасении друзей и об охоте за сокровищами. Я выступил в качестве режиссера и исполнителя главной роли. Тогда мне было тридцать три года, к этому времени я уже выработал собственную модель по созданию фильмов: съемки в самых разных точках мира, завораживающие трюки, комедийные элементы.

Первые кадры мы снимали в Югославии, сегодня этой страны уже не существует. Кеннет Йи — художник-постановщик этого фильма — хотел, чтобы я примерил на себя новый образ с короткой стрижкой, и я согласился. Длина волос для меня не имела особого значения. В то время съемки проходили в довольно тяжелых условиях, и у нас не было профессиональных парикмахеров, так что Кеннет Йи вызвался постричь меня сам. После стрижки я посмотрел в зеркало и отметил про себя, что волосы выглядят просто ужасно, как будто их обкромсали не глядя. Как раз через несколько дней после начала съемок мне нужно было съездить по делам в Японию, поэтому я заодно заглянул к местному стилисту, чтобы он немного поправил дело. Когда же я вернулся на съемочную площадку, что-то в моей прическе опять не понравилось Кеннету Йи, и он вновь взялся за ножницы. В общем, мы потратили изрядное количество времени на мои волосы, чего никогда раньше не случалось.

В тот день, когда произошел несчастный случай, мы снимали несложный эпизод, во всяком случае, он не являлся сложным для меня. В целом сюжет был таким: за мной гонятся двое людей, и мне нужно запрыгнуть на дерево. С моим опытом съемок в различных боевиках этот трюк можно считать простой зарядкой. После того как мы сняли два дубля, Эрик Цан — режиссер начального этапа съемок — сообщил, что вышло неплохо, результат можно использовать и нужно переходить к следующему эпизоду. Но прокрутив в голове все еще раз, я решил, что после того как я запрыгнул, спуск вниз получился недостаточно проворным. Мне захотелось снять еще один дубль. Как правило, когда я предлагаю снять еще раз, меня никто не может остановить, и именно в этот раз и произошло несчастье.

На самом деле то дерево не было таким уж и высоким. В итоге, когда я прыгнул на него, подо мной сломалась ветка. Я сразу сорвался вниз, в процессе падения я инстинктивно пытался уцепиться то за ствол, то за ветки, но все, за что я хватался, ломалось под тяжестью моего тела. Когда я уже почти достиг земли, по привычке я попытался смягчить падение с помощью рук, но тут я ударился головой о камень. Позже, размышляя над этим, я осознал, насколько халатно мы относились к съемкам таких экшн-сцен. Собрался прыгнуть — сразу прыгнул, совершено не заботясь о том, что сначала нужно понять, какое дерево следует выбрать, чтобы оно выдержало мой вес.

Приземлившись, я сразу почувствовал сильную боль в пояснице. В тот момент на площадке находился мой отец. До этого он почти никогда не приезжал посмотреть на процесс работы, и я даже не знаю, как получилось, что он застал именно тот раз, когда со мной произошел несчастный случай. Первым делом коллеги из съемочной группы выпроводили его с площадки, чтобы он не волновался. Я почувствовал, что меня сразу же окружило очень много людей. Не знаю, сколько прошло времени, возможно, всего пару минут, а может, и целая вечность, но вдруг мне показалось, что со мной все в порядке, и я решил подняться. Но меня сразу же крепко прижали к земле и сказали: «Не двигайся!» Мне пришлось покорно повиноваться, но я все еще ощущал жар во всем теле, к тому же голова после падения была очень тяжелой. После обнаружилось, что у меня обильно идет кровь из ушей, но никаких внешних повреждений видно не было. Все ужасно испугались, боялись, что я могу умереть.

Было около девяти часов утра, съемочной группе требовалось сначала спустить меня к подножию горы, затем погрузить на джип и отвезти в больницу. Я помню, что, когда я лежал в машине, рядом со мной постоянно находился человек, который похлопывал меня, приговаривая: «Не спи, только не засыпай, Джеки». А я отвечал ему: «Прекратите меня бить, у меня и так болит все тело». Когда меня привезли в одну небольшую клинику, мне первым же делом ввели обезболивающее. Все знали, что я очень боюсь уколов, но тогда у меня совершенно не было сил сопротивляться. После многочисленных инъекций меня отвезли в больницу покрупнее, и вскоре врачи сделали вывод, что потребуется немедленно произвести операцию на головном мозге, иначе состояние станет критическим. «У нас не такой высокий уровень медицины, лучше всего будет, если вы сможете найти самого лучшего хирурга в этой области, — сказал доктор. — Он швейцарец».

В течение всего этого времени у меня продолжала течь кровь из ушей. Вскоре я почувствовал зуд в носу — оказалось, что кровь теперь шла носом, в горле тоже что-то булькало. Вот тогда я по-настоящему испугался и вспомнил, что слышал описание предсмертного состояния человека: когда из всех семи отверстий головы начинает течь кровь. Кровь идет уже из ушей и из носа, неужели то, что сейчас происходит со мной, и есть то состояние? Дойдя до этого места в своих размышлениях, я быстро протер глаза, убедившись, что рука при этом была чистая. Кровь из глаз вроде не текла…