Джек в Австралии. Рассказы - [45]
Проводив их в гостиную, он таинственно шепнул Джеку:
— Я осторожно подготовлю его.
— Как зовут хозяина? — спросил Ракетт.
— Разве вы не знаете, что приехали к месту вашего назначения? Вы у Джона Гранта. Это именно то место, которое вы ищете.
Унылая комната! Том охотно прошел бы в кухню, где весело трещал огонь и хозяйничала встретившая их женщина. Но бородач постучал в другую дверь.
Он вошел в темную комнату, где горела одна свеча, и путники услышали его голос:
— Ваш племянник приехал, мистер Грант, и привез еще другого господина и доктора. Слава богу!
— Ты можешь ради меня не славить бога, Амос, — послышался раздражительный голос. — К тому же у меня нет племянника, хотя я и написал ему. У меня никого нет. И доктора мне тоже не нужно, потому что я умер тогда, когда покинул дом моего отчима.
— Они в гостиной.
— Пусть войдут.
Бородач появился в дверях. Ракетт двинулся первым, за ним Джек, а Том, смущенный и надутый, топтался сзади.
— Вот они! — доложил Амос.
При свете свечи они увидели худого человека в красном фланелевом колпаке, сидящего на кровати под старым, зеленым балдахином. Он не был стар, но лицо его было худое и изможденное. У него были хитрые, быстро бегающие глаза с красными веками, и выглядел он так же нелепо, как вся окружающая его обстановка.
Ракетт подтолкнул Джека вперед. Больной уставился на него и как будто обрадовался чему-то. Он протянул костлявую руку. Ракетт вывел вперед Джека, которому пришлось пожать руку хозяина; она оказалась холодной, как лед, и влажной.
— Добрый вечер, — пробормотал он. — Мне очень жаль, но я ведь не ваш племянник.
— Знаю. Но ты ведь Джек Грант.
— Да.
Казалось, что больной чем-то очень доволен. До Джека донесся еле сдерживаемый смех Тома. Больной раздраженно посмотрел на обоих спутников Джека. Затем стал медленно раскачиваться под своим зеленым балдахином.
— Джек Грант! Джек Грант! — бормотал он. Он наверное был не в своем уме.
— Я рад, что ты приехал, племянник! — радостно повторил он. — Хорошо, что ты приехал вовремя. Я сберег для тебя неплохой кусочек земли. Я хочу, чтобы владение осталось в семье, племянник Джек. Ты доволен?
— Как же, очень! — успокоительно ответил Джек.
— Называй меня дядей Джоном. Дай мне руку и скажи: ты прав, дядя Джон.
Джек снова пожал ему руку и повторил сумасшедшему:
— Ты прав, дядя Джон!
Том покатывался в углу, но Ракетт продолжал оставаться серьезным.
Дядя Джон закрыл глаза, пробормотал что-то и откинулся на подушки.
— Мистер Грант, — обратился к нему Ракетт, — я думаю, Джек был бы не прочь закусить после долгой поездки.
— Разумеется, пусть пойдет в кухню с тем молодым кунгуру, который ни минуты не может постоять спокойно. А вы останьтесь, пожалуйста, на одну минуту у меня…
Молодые люди ушли на кухню. Женщина приготовила ужин и они уселись за стол.
— Благодарю богов, что это не мой дядюшка, — заявил Том.
— Помолчи-ка, — сказал, указывая глазами на женщину, Джек.
Они плотно закусили; от последствий попойки не осталось и следа. Затем они вышли на крыльцо, чтобы отделаться от мрачного впечатления гостиной и спальни. Дул ветер, небо было ясным, кое-где пробегали облачка.
— Поедем, — сказал непоседливый Том.
— Мы же не можем оставить Ракетта одного.
— Можно. Он подвел нас. Почему нельзя?
— Потому что нельзя.
Ракетт тоже пришел в кухню закусить. Он попросил женщину принести ему чернила.
— У нас нет их, — ответила она.
— Должны быть где-то, — возразил Амос. — Письмо Джеку Гранту было написано чернилами.
— Я не получал никакого письма, — сказал Джек, обернувшись.
— А, слышишь? Точь-в-точь старый барин. Но ведь вы приехали?
— Случайно. Я вовсе не племянник мистера Гранта.
— Нет, вы слышите? Положительно это у них семейное, от отца к сыну, от дяди к племяннику. Хорошо, хорошо! Как вам будет угодно! — воскликнул Амос.
Том умирал со смеху. Ракетт положил руку на плечо Джеку.
— Оставьте, — сказал он, — не мучьте его и предоставьте остальное мне. — Женщине он приказал, если чернила не найдутся, зарезать курицу и принести ему внутренности, — он сам приготовит чернила из сажи и желчи. — А вы, мальчики, — добавил он, — идите-ка спать.
— Ах, не так скоро, не уезжайте так скоро! Неужели молодой барин так скоро уедет! — воскликнули старики.
— Быть может, я останусь, — сказал Ракетт. — А Джек наверно скоро вернется. Будьте спокойны. А теперь я примусь за приготовление чернил.
Молодых людей отвели в большую, низкую комнату, выходившую в кухню. В ней стояла широкая кровать с чистым бельем и вязаным одеялом. Джек решил, что это кровать стариков, и хотел идти спать в сарай, но Том благоразумно посоветовал не отказываться от любезного гостеприимства.
Он вскоре захрапел. Джек лежал и размышлял, какая сумасбродная штука — жизнь. Том не задумывался ни над чем. Но на Джека часто находили приступы задумчивости. Голова горела, он не мог заснуть. Завывал ветер и снова пошел дождь. Нет, он положительно не мог спать и должен был думать. В Англии всякая жизнь имела свой центр, но здесь этот центр отсутствовал и, казалось, жизнь кружилась в каком-то хаотическом беспорядке.
Так было и с ним. Его жизнь не имела оси. Чего он, собственно, хотел? В Англии это знал каждый. Там была цель: служба, семья, родина. Но здесь не было никакой службы. Для страны никто ничего не делал, только зря хвастались, и все в ней шло своим чередом. Семью любили, но тоже как-то странно и неопределенно.
Дэвид Герберт Лоуренс остается одним из самых любимых и читаемых авторов у себя на родине, в Англии, да, пожалуй, и во всей Европе. Важнейшую часть его обширного наследия составляют романы. Лучшие из них — «Сыновья и любовники», «Радуга», «Влюбленные женщины», «Любовник леди Чаттерли» — стали классикой англоязычной литературы XX века. Последний из названных романов принес Лоуренсу самый большой успех и самое горькое разочарование. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям английской буржуазии.
Роман «Сыновья и любовники» (Sons and Lovers, 1913) — первое серьёзное произведение Дэвида Герберта Лоуренса, принесшее молодому писателю всемирное признание, и в котором критика усмотрела признаки художественного новаторства. Эта книга стала своего рода этапом в творческом развитии автора: это третий его роман, завершенный перед войной, когда еще не выкристаллизовалась его концепция человека и искусства, это книга прощания с юностью, книга поиска своего пути в жизни и в литературе, и в то же время это роман, обеспечивший Лоуренсу славу мастера слова, большого художника.
Произведения выдающегося английского писателя Д. Г. Лоуренса — романы, повести, путевые очерки и эссе — составляют неотъемлемую часть литературы XX века. В настоящее собрание сочинений включены как всемирно известные романы, так и издающиеся впервые на русском языке. В пятый том вошел роман «Влюбленные женщины».
Страсть. Одиночество. Ненависть. Трагедия…Вечное противостояние сильной личности – и серого, унылого мира, затягивающего в рутину повседневности…Вечная любовь – противостояние родителей и детей, мужей и жен, любовников, друзей – любовь, лишенная понимания, не умеющая прощать и не ждущая прощения…Произведения Лоуренса, стилистически изысканные, психологически точные, погружают читателя в мир яростных, открытых эмоций, которые читатель, хочет он того или нет, переживает как свои – личные…В книге представлены повесть «Дева и цыган» и рассказы.
В наследие английского классика XX столетия Д. Г. Лоуренса (1885–1930), автора всемирно известных романов «Сыновья и любовники» и «Любовник леди Чаттерлей», входят и несколько стихотворных циклов, и путевые заметки, и более полусотни новелл, в которых в полной мере отразились все грани его яркого дарования. «Быть живым, быть живым человеком, быть цельным живым человеком — вот в чем суть». Он всегда и во всем был верен своему девизу. В данную книгу включены 13 ранее никогда не издававшихся в нашей стране рассказов этого блистательного мастера «малого жанра».
Дэвид Лоуренс — автор нашумевшего в свое время скандального романа «Любовник леди Чаттерли» в этой книге представлен своим первым произведением — романом «Белый павлин» — и блистательными новеллами. Роман написан в юношеские годы, но несет на себе печать настоящего мастерства и подлинного таланта.Лоуренс погружает читателя в краски и запахи зеленой благодати, передавая тончайшие оттенки, нюансы природных изменений, людских чувствований, открывая по сути большой мир, яркий и просторный, в котором довелось жить.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Без аннотации.Вашему вниманию предлагается произведение польского писателя Мацея Патковского "Скорпионы".
Клер Мак-Маллен слишком рано стала взрослой, познав насилие, голод и отчаяние, и даже теплые чувства приемных родителей, которые приютили ее после того, как распутная мать от нее отказалась, не смогли растопить лед в ее душе. Клер бежала в Лондон, где, снова столкнувшись с насилием, была вынуждена выйти на панель. Девушка поклялась, что в один прекрасный день она станет богатой и независимой и тогда мужчины заплатят ей за всю ту боль, которую они ей причинили. И разумеется, она больше никогда не пустит в свое сердце любовь.Однако Клер сумела сдержать не все свои клятвы…
Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.
Второй том содержит роман "Флейта Аарона", рассказы "Тень в розовом саду", "Прусский офицер", "Солнце".