Джек Ричер, или Заставь меня - [92]
Нет, бар выбирал чокнутый компьютерщик.
– Ты в порядке? – спросила Чан.
– Просто задумался, – ответил Ричер. – Дурная привычка. Такая же дурная, как не думать вовсе.
– Давай подождем в книжном магазине.
Джек споткнулся на тротуаре. Просто потерял на миг равновесие. Он не упал, скорее просто сделал неловкий шаг. Словно на тротуаре имелся выступ или поверхность была неровной. Джек оглянулся. Может быть. Может быть, и нет.
– Ты в порядке? – еще раз спросила Чан.
– Все хорошо, – ответил он.
Уэствуд сказал, что он уже бывал в этом магазине. Подписывал антологию, в которой напечатали и его статью. Научная журналистика. Книга получила премию. В магазине была приятная атмосфера – начиная от кондиционеров и заканчивая покупателями. Уэствуд направился в одну сторону, Чан – в другую. Ричер посмотрел на разложенные на столах книги. Он читал, когда у него появлялась такая возможность, – главным образом из огромной национальной библиотеки потерянных и забытых книг. Чаще всего ему попадались потрепанные томики в мягких обложках, мятые и грязноватые. Он находил их в автобусах или на крыльце дешевых мотелей, уже прочитанные и оставленные для кого-то другого.
Беллетристика ему нравилась больше, чем факты, потому что они часто оказывались ложными. Как и большинство людей, Ричер знал некоторые вещи очень хорошо, видел их собственными глазами и держал в руках, а потом оказывалось, что в книгах они совсем не такие. Поэтому он больше любил выдуманные истории – ведь с самого начала ты знаешь, что это вымысел. У него не было ограничений по жанрам. Иногда попадалась дрянь, временами – нет.
Сначала вернулась Чан, потом Уэствуд; они направились обратно к бару и приготовились ждать. Благодаря тому что они пришли рано, у них появилась возможность выбрать место. Все уселись у окна, за столик на четверых. Ричер заказал кофе, остальные – содовую.
– Боюсь, нам следует ждать плохих вестей, – сказал Уэствуд. – Даже если парень заглотит наживку. В целом, Невидимая сеть – не самое приятное место. Так мне говорили. Конечно, сам я не проводил там время. Однако вам может не понравиться то, что вы увидите.
– У нас свободная страна, – сказал Ричер. – И Майкл был сыном Маккенна, а не моим. Меня не беспокоит то, во что он ввязался.
Стрелки часов на стене добрались до числа двенадцать, написанного кириллицей на самом верху циферблата, и водка тут же подешевела вдвое. «Счастливый час». Первой в дверь вошла женщина двадцати с небольшим лет, на ее щеках играл румянец – новичок, вне всякого сомнения, но знающий свое дело.
Вторым был компьютерщик из Пало-Альто.
Точно в назначенное время. Он оказался маленьким, белым, точно бумага, тощим, как призрак, и двигался даже в те мгновения, когда стоял. Двадцатидевятилетний ветеран, одетый во все черное. Увидев Уэствуда, он сразу направился к нему, трижды раскланялся и сел.
– В Долине любят иронию, но вы должны согласиться, что «счастливый час» в Советском святилище сам по себе является полнейшим парадоксом. А если говорить о бывшем СССР, то мой блог сообщил, что украинец по фамилии Мерченко убит вчера мафией. Какое счастливое совпадение… Но ему найдут замену. Рынок заполнит пустоту. Так что я не намерен делать публичных заявлений.
– Как и мы, – ответил Уэствуд. – Лишь в далеком будущем, в газете. А к тому времени произойдет столько разных событий, что вы окажетесь далеко не в верхней части списка. Я даю вам слово. О вас никто не узнает. Нам нужен лишь поиск. Частным образом. Чтобы найти исчезнувшего человека и место, куда он мог направляться.
– И где нужно искать?
– Главным образом в тематических чатах. Может быть, на коммерческих сайтах.
– Я не хочу превращаться в государственную услугу.
– Буду только рад не платить вам.
– Тогда получится, что это дружеская услуга, что еще хуже.
– Вы сможете сделать то, что нам нужно? – спросил Ричер. – Если захотите?
– Я занимаюсь этим с тех пор, как появилась Невидимая сеть. Задачи усложняются, но и я становлюсь лучше.
– Возможно, взломать ее будет непросто.
– Взломать легко. Гораздо труднее найти.
– И что может вас убедить потратить для нас час своего времени? Если не считать денег?
– А разве бывают другие причины? Разве людьми двигают иные мотивы?
– Ну, мне, к примеру, ничего не платят.
– Тогда зачем вы это делаете?
– Потому что один тип думает, будто он очень умный.
– Но вы умнее? И должны это доказать?
– Я ничего не должен. Но хочу доказать. Иногда. Из уважения. К людям, которые действительно умны. Стандарты должны что-то значить.
– Вы стараетесь направить меня в том же направлении. Битва интеллектов. Я против них, как программист. Отличная попытка. Вы хорошо меня знаете, хотя мы только что встретились. Но теперь я выше этого. Я счастлив на своем месте. Я знаю, что я лучше, чем они. И это знание приносит мне безмятежность. Я больше не испытываю желания что-то доказывать. Даже иногда. Даже из уважения. Однако я уважаю ваши чувства. Прежний я с вами согласился бы.
