Джек Ричер, или Заставь меня - [54]

– Когда мы туда доберемся, библиотека будет закрыта, – сказал Джек.

– Мы пойдем утром. А ночь проведем в отеле.

– Нужно выбрать хороший. Лучший в городе, и отправить счет в газету. Большой номер. С обслуживанием. Они будут счастливы его оплатить. Потому что мы на пороге больших открытий. Я чувствую это.

– Что ты имеешь в виду?

– Даже не знаю. Я не могу вспомнить одну деталь, но знаю, что это очень важно.

– Но как, если ты не помнишь?

– Предчувствие.

– Однако счет из лучшего отеля в городе будет сначала списан с моей кредитки. Я пойду на финансовый риск.

– Они с радостью заплатят, – повторил Ричер.

– «Фор сизонс» или «Пенинсьюла»[11]?

– Любой из них.

– Я позвоню из аэропорта и выберу тот, что дешевле.

Ричер промолчал.

– Как ты считаешь, насколько важна та деталь, которую ты не можешь вспомнить, но знаешь, что она имеет большое значение?

– Полагаю, она даст представление о том, с чем нам предстоит иметь дело.

– Например?

– Я не знаю. Это как если б я пытался сравнить две одинаковые вещи. Только неизвестно, какие именно. Слова, факты или места.

– Не места. Лос-Анджелес не похож на Материнский Приют. У них нет ничего общего.

– Хорошо.

– Чикаго тоже. Если не считать того, что туда приезжают фермеры, чтобы сделать то, что положено фермерам делать в Чикаго. Это оно?

– Нет.

– Тебе нужно поспешить. Мы скоро будем на месте.

Ричер рассеянно кивнул. Мы скоро будем на месте. Он представил, как они выходят из самолета. Джек любил продумывать свои действия и оценивать ситуации заранее. Даже такой простой процесс, как посадка самолета. Это было на уровне инстинктов. Самолет подъедет к зданию аэропорта, погаснет надпись «Пристегнуть ремни», люди начнут вставать и вытаскивать вещи из ящиков над головой и из-под сидений, после чего выстроятся в очередь вдоль прохода и по одному медленно двинутся вперед, к трапу. Дальше будет настоящая гонка по длинным широким коридорам, мимо сверкающих дорогих магазинов и кафе с ламинированными столиками и одинокими клиентами.

И тут он вспомнил.

– Не слова, не факты и не места, – сказал Ричер.

– А что? – спросила она.

– Лица, – ответил он. – Ты помнишь «Линкольн» на четыреста пятом шоссе?

– По четыреста пятому шоссе ехал миллион «Линкольнов».

– Один из них оказался рядом с нами, на секунду притормозил, и в него практически сразу врезался красный купе.

– А, ты об этом…

– Стекло опустилось, и я успел увидеть сидевшего внутри человека.

– Насколько хорошо ты его разглядел?

– Частично, потому что все произошло очень быстро.

– Но?..

– Мы видели его раньше.

– Где?

– В кафе, в Инглвуде. Где все было коричневым. Сегодня утром. Там, где мы в первый раз встретились с Уэствудом. Этот тип там сидел и читал газету, положив локти на стол.

Теперь промолчала Чан.

– Это точно был он, – сказал Ричер.

– Меня учили думать, как адвокаты защиты.

– Что бы ты сейчас ни сказала, передняя часть моего мозга согласна с тобой на сто процентов. У меня была всего доля секунды, машины двигались со скоростью сорок миль в час, показания свидетеля недостоверны – в самом лучшем случае.

– Но?..

– Задняя часть моего мозга знает, что это был тот же парень.

– Но как?

– Что-то резко изменилось.

– И ты обращаешь внимание на подобные вещи?

– Да, и самым серьезным образом. В течение семи миллионов лет мы были дикими животными. И получили множество уроков. Нам нужно быть очень осторожными, чтобы их не утратить.

– И что же ты уловил?

– Одна часть моего мозга подсказала мне, что нужно приготовиться к схватке. Она знала, что предстоит нечто плохое.

– А другая?

– Она постоянно пытается сделать выводы. Как правило, все или ничего. Либо я ошибся, либо тот парень следил за нами с самого начала. Значит, он слушает твои разговоры по сотовому телефону, и ему известно практически все. Таким образом, нам нужно позвонить в «Фор сизонс» или «Пенинсьюлу» из телефона-автомата. Так мы получим фору, которая нам просто необходима, потому что наш противник начал форсировать события. Он следует за нами. Во время завтрака в кафе он лишь наблюдал. Возможно, подслушивал, читал по губам. А теперь он пытается нас убить.

– Опустив стекло?

– Он посмотрел на меня. На долю секунды мне показалось, что он хотел что-то сказать. На самом деле он полностью сосредоточился на мне. Он готовился. И ничего не собирался говорить. Просто нашел цель. Вот что происходило. Логика подсказывает, что у него был обрез. Для выстрела «машина – машина», как ракета «воздух – воздух». Два выстрела, чтобы наверняка с нами покончить, после чего возникнет паника, автомобили начнут сталкиваться, а он скроется по более быстрой полосе. И через мгновение станет пассажиром одного из миллионов «Линкольнов» на автостраде, как ты и сказала.

– Это самый экстремальный вариант возможного развития событий.

– Все или ничего. И что еще он мог делать, опустив стекло в такой близости от нас? Он получил приказ прикончить нас. Из чего следует, что он универсал. Значит, сто́ит дорого. Что дает некоторое представление о том, что происходит в Материнском Приюте. Они что-то поставляют. За деньги. И этих денег хватает, чтобы нанять дорогого частного оперативника, чтобы избавиться от возможной угрозы.