Джек Ричер, или Вечерняя школа - [29]

– Он думает, что красная звезда, но как следует рассмотреть ее не представлялось возможным.

– К тому же прошло много времени.

– Его воспоминания связаны с погодой.

– Но в любом случае американец не является постоянным посетителем?

– Нет.

– Как он понял, что тот мужчина был американцем?

Переводчица и свидетель что-то долго обсуждали, прозвучал какой-то длинный перечень, потом переводчица сказала:

– Он говорил по-английски. Акцент. Громко. То, как он был одет. И двигался.

– Ладно, – сказал Ричер. – Теперь нам нужно описание. Он видел американца сидящим или стоящим?

– И то и другое. Он вошел, сел один за столик, потом к нему подошел араб, они поговорили, араб ушел, американец снова остался один, а через некоторое время покинул бар.

– Рост американца?

– Метр семьдесят – семьдесят пять.

– Пять футов восемь дюймов, – объяснил Гризман. – Обычный средний рост.

– Толстый или худой? – спросил Ричер.

– Ни то, ни другое, – ответила переводчица.

– Плотный?

– Не слишком.

– Сильный или слабый?

– Достаточно сильный.

– Если б он был спортсменом, то в каком виде?

Клопп не ответил.

– Вспомните, что показывают по телевизору, – предложил Ричер. – Например, Олимпийские игры. В каком виде он выступал бы?

Клопп надолго погрузился в размышления, как будто в мельчайших деталях вспоминал спортивный календарь. Наконец он произнес длинную речь, пустившись в размышления вслух, выдвигая доводы за и против, немного того, немного другого.

– Он говорит, что, скорее всего, бегун на средние дистанции, – сказала переводчица. – Возможно, полторы тысячи километров или больше. Может быть, на длинные дистанции, до десяти тысяч. Но на тощее насекомое марафонца он не был похож.

– Тощее насекомое из Африки, верно?

– Да, он так сказал.

– Вы повторили все слово в слово, так?

– Я прошу прощения…

– Итак, американец был среднего роста и веса, худой, возможно, энергичный и подвижный, верно?

– Да, он постоянно двигался.

– Как долго он просидел в баре до того, как пришел араб?

– Наверное, минут пять. Обычный посетитель. На него никто не обращал внимания.

– Что он пил?

– Пол-литра пива, очень медленно. После того как встреча закончилась, его кружка оставалась почти полной.

– Сколько времени он оставался в баре после того, как араб ушел?

– Возможно, полчаса.

– Что пил араб?

– Ничего. Он отказался сделать заказ.

– Что вы помните про волосы американца?

Клопп пожал плечами, услышав вопрос, и переводчица принялась уговаривать его хорошенько подумать. Он что-то сказал, смущенно – видимо, плохо разбирался в подобных вещах, – потом заговорил быстрее, явно стараясь вспомнить подробности. Речь получилась длинной. Наконец переводчица сказала:

– У американца светлые волосы, цвета сена или соломы летом, нормальной длины по бокам, но довольно длинные наверху. Как будто такая специальная прическа, чтобы размахивать ими, точно Элвис Пресли.

– Аккуратные?

– Да, тщательно причесанные.

– Средство?

– В каком смысле?

– Масло, как то, которым он смазал свои волосы, воск или еще что-то…

– Нет, ничего такого, все натуральное.

– Глаза?

Лицо, описанное свидетелем, вполне соответствовало волосам и телосложению. Глубоко запавшие глаза, натянутая кожа на лбу, выступающие скулы, тонкий нос, белые зубы, жесткий подбородок и неулыбчивый рот. Никаких заметных шрамов или татуировок. Старый загар и морщины у глаз, но, скорее, от того, что он много щурился, а не смеялся или хмурился. На одной щеке углубление, возможно от скобки на челюсти или отсутствующего зуба. Но общая картина создает ощущение цельности. Все узкое и горизонтальное. Брови, глаза, высокие скулы, тонкие губы, мимика. Возраст ближе к тридцати с лишним, чем к двадцати с лишним.

– Скажите мистеру Клоппу: мы хотели бы, чтобы он повторил все это специалисту по составлению фотороботов, – попросил Ричер.

Переводчица передала его слова, и Клопп кивнул.

– Во что американец был одет? – спросил Ричер.

– В куртку «Ливайс», как у вас.

– Точно такую же?

– Абсолютно.

– Мир тесен, – заявил Ричер. – А теперь спросите, почему он решил, что араб был возбужден. Но только голые факты. Что он видел или слышал. Политический анализ пусть оставит на потом.

Они пустились в длинные переговоры на немецком, в которые время от времени вставлял свое слово Гризман, бесконечно перебрасывались фразами, чтобы уточнить детали, и наконец переводчица сказала:

– Хорошенько подумав, герр Клопп считает, что слово «взволнован» подходит лучше, чем «возбужден». Он был взволнован и сильно нервничал. Американец что-то сказал арабу, реакцию которого можно описать именно такими словами.

– Мистер Клопп слышал, что сказал американец?

– Нет.

– Как долго продолжалась эта часть их разговора?

– Наверное, минуту.

– Сколько времени араб оставался в баре?

– Он ушел сразу.

– Американец сидел еще полчаса?

– Почти.

– Хорошо, – сказал Ричер. – Передайте мистеру Клоппу, что пришла пора взглянуть на фотографии.

* * *

Джек положил свою сувенирную сумку на стол.

– Скажите мистеру Клоппу, что фотографий много, – попросил он, – и мы сделаем перерыв в любой момент, когда он пожелает. Он должен держать в уме все, что рассказал нам про лицо того человека, все детали, и сверять их со снимками, когда будет на них смотреть. И еще: люди склонны менять прически, но глаза и уши всегда остаются прежними. Кроме того, в сомнениях нет ничего страшного. Он может отложить в отдельную стопку фотографии людей, которые покажутся ему знакомыми, а потом просмотреть их еще раз. Но он должен быть очень внимателен и ни в коем случае не совершить ошибку.