Джек Ричер, или Личный интерес - [21]

Но сначала нам предстояло сесть в обычные кресла, за стол, на время взлета, где мы немного задержались, потому что стюардесса предупредила, что нас ждет обед. Что не слишком соответствовало обстановке. Желтовато-коричневая кожа и ореховые панели не располагали к кулинарным изыскам. Как и еда, не имевшая отношения ни к армии, ни к военно-воздушным силам. Нам предложили подогретые в микроволновке гамбургеры в картонных коробках без имени производителя. Наверное, их купили где-то рядом с «Данкин донатс».

Я съел свой гамбургер, а потом половину бургера Скаранджелло, когда она его оставила. Затем мы стали решать проблему отхода ко сну – так, чтобы никого не смущать. Я видел, как она внимательно оглядывает кабину, прикидывает освещение, углы отражения и что я смогу увидеть.

– Я лягу первым, – предложил я.

Туалет находился в конце коридора, за багажным отсеком, где лежал чемодан Скаранджелло. Я пошел туда, почистил зубы, вернулся в спальный отсек, выбрал постель справа, снял носки и ботинки – так я сплю лучше, – лег поверх одеяла и повернулся лицом к стене.

Скаранджелло поняла намек. Я услышал, как она уходит, по легкому шелесту нейлона. Вскоре вернулась, звуки стали другими – наверное, она легла и принялась устраиваться под одеялом. Пробормотала что-то сонное и невнятное, типа: «Хорошо, спасибо, я в порядке», после чего я повернулся на спину и стал смотреть в потолок.

– Вы всегда спите поверх одеяла? – спросила она.

– Только когда тепло, – ответил я.

– И всегда в одежде?

– В такой ситуации у меня нет выбора.

– Потому что у вас нет пижамы. Нет дома, нет чемоданов, нет собственности. Нам рассказали о вашем образе жизни.

– Кейси Найс уже говорила мне об этом.

Я снова повернулся лицом к стене, устраиваясь поудобнее, и тут что-то уперлось мне в бедро. И не зубная щетка, лежавшая в другом кармане.

Бутылочка от таблеток. Я вытащил ее и посмотрел на этикетку, просто так, мне вдруг стало любопытно. Наверное, я ждал, что это окажется средство от аллергии в преддверии весенней пыльцы в лесах Арканзаса, или болеутоляющие от дантиста, или для перенапряженных мышц. Однако на этикетке было написано «Золофт», а я знал, что это средство не имеет никакого отношения к аллергии или перенапряжению мышц. «Золофт» принимали для борьбы со стрессом или тревожными состояниями, с депрессией и приступами паники, с ПТСР или с СНС[4]. Сильное средство, которое продают только по рецептам.

Однако выписано оно было не Кейси Найс. На этикетке стояло другое имя, мужское: Антонио Луна.

– Что вы думаете о мисс Найс?

Я вернул бутылочку в карман.

– Милое имя, милая женщина[5].

– Слишком милая?

– Вас это беспокоит?

– В теории.

– Она неплохо показала себя в Арканзасе. С соседом Котта.

– А как бы она справилась, будь она там одна?

– Думаю, результат был бы тем же. Другой подход, но ничего не изменилось бы.

– Приятно слышать.

– Она ваша протеже?

– Никогда не встречала ее раньше, – ответила Скаранджелло. – Возможно, я бы предпочла кого-то другого. Но именно она представляет наши интересы в Государственном департаменте, так что выбор пал на нее.

– Мировые лидеры постоянно подвергаются опасности. Это цена вопроса. Да и защита сейчас на высочайшем уровне, – сказал я. – Я не понимаю, почему все так встревожены.

– Нам рассказали, что вы неплохой математик.

– Вас ввели в заблуждение. Я хорошо знаю арифметику старших классов, но не более того.

– Чему равна площадь круга с радиусом в тысячу четыреста ярдов?

Я улыбнулся в темноте. Пи умножить на квадрат радиуса.

– Очень близко к двум квадратным милям.

– А какова средняя плотность населения в крупных городах западного мира?

Это уже не математика и не арифметика, а общие знания.

– Сорок тысяч человек на квадратную милю? – сказал я.

– Вы отстали от жизни. Теперь ближе к пятидесяти тысячам. В некоторых частях Лондона и Парижа плотность населения достигает семидесяти тысяч. В среднем придется взять под контроль десятки тысяч крыш и окон и сто тысяч человек. Абсолютно невозможная задача. Одаренный снайпер, который работает на больших дистанциях, – их самый жуткий кошмар.

– Если бы не пуленепробиваемое стекло.

Скаранджелло кивнула в темноте. Я услышал, как ее голова переместилась на подушке.

– Оно защищает фланги, но не более того. И политикам это не нравится. Они выглядят испуганными. Им в самом деле страшно. Но они не хотят, чтобы люди об этом знали.

Когда где-то прячется снайпер, все меняется.

– Мог ли кто-то знать наверняка, что стекло остановит пулю? – спросил я.

– Изготовитель сказал, что так и будет. Некоторые эксперты выражали сомнения.

Теперь пришел мой черед кивать в темноте. Я бы также отнесся к таким заявлениям скептически. Калибр.50 имеет огромную пробивную силу и предназначен для станкового пулемета Браунинга, который способен валить деревья.

– Спокойной ночи, – сказал я.

– Никаких шансов, – ответила Скаранджелло.

* * *

Мы приземлились в ярких лучах весеннего солнца в Ле Бурже. Стюардесса сказала нам, что это самое используемое посадочное поле для частных самолетов в Европе. Самолет подрулил к двум черным автомобилям, припаркованным рядом. «“Ситроены”», – подумал я. Не лимузины, но достаточно длинные, низкие и блестящие. Возле них стояло пять человек, все слегка сгорбленные и растрепанные из-за шума и ветра. Двое явно были водителями, двое – полицейскими в форме, последний оказался седовласым джентльменом в дорогом костюме. Самолет остановился, через минуту смолкли двигатели, и пятеро мужчин расправили плечи, готовясь встретить гостей. Стюардесса открывала дверь, а Скаранджелло повернулась ко мне и протянула сотовый телефон.