Джек-Брильянт: Печальная история гангстера - [11]
Как только в замке повернулся ключ, Бычок тут же вскочил с дивана. На веранде стояла серебряная клетка с двумя канарейками, и Алиса, по дороге на кухню, остановилась возле клетки с ними поворковать. Когда она вышла, Фогарти сел на диван рядом с Бычком, который знаками показал Джеку, чтобы тот подошел поближе.
— Мэрион звонила. С полчаса, — прошептал он.
— Сюда?! — Джек был явно недоволен.
— Да. Хочет сегодня с тобой увидеться. Говорит, по важному делу.
— Проклятье, — проворчал Джек и прошел в гостиную, а оттуда, перескакивая через ступеньки, побежал наверх. Я остался на веранде с его «мальчиками».
— Мэрион — его подружка, — шепнул мне Фогарти, словно желая удовлетворить мое любопытство. — Видишь этих канареек? Одну он называет Алисой, другую — Мэрион.
Бычок счел сказанное верхом остроумия и расплылся в широченной улыбке, а я, предоставив ему и Фогарти посудачить о личной жизни хозяина, вошел в гостиную. Вкус Алисы чувствовался во всем: в мягкой, обтянутой мохером мебели, в журнальном столике орехового дерева, в настольных лампах с завернутыми в целлофан абажурами, в пышном персидском ковре, который обошелся бы Джеку в целое состояние, если б он его не украл или не купил по дешевке с рук, — хотя роскошь Джек любил, тратиться на нее он особого желания не испытывал. Что же касается мебели, то ее он предоставил выбирать Алисе: все, что Джек приносил в дом сам, его супругу большей частью не устраивало. Стены были увешаны календарями в рамках и иллюстрациями на сюжеты Священного Писания. Например, рисунок сепией: Мадонна возвращается с Голгофы, а также объятое пламенем Сердце Христово, над которым вздымается крест. Одна стена была затянута великолепным синим шелком — память о том времени, когда Джек грабил склады и поезда. На маленькой книжной полке, забитой сочинениями Дзейна Грея и Джеймса Оливера Кервуда,[12] в глаза мне бросились три книги: Рабле, энциклопедия франкмасонства и втиснутая между ними Библия Дуэ.[13]
Когда Джек спустился, я спросил его про книги. Франкмасонство? Да, он масон.
— Полезно для бизнеса, — пояснил он. — Ведь с этими протестантами каши не сваришь. Держат денежки под замком.
А Рабле? Джек снял книгу с полки и погладил ее.
— Мне ее подарил один адвокат, когда в 1927 году я влип в историю. («История» заключалась в том, что люди Лепке устроили засаду, убили Малыша Оги Оргена и выпустили три пули в Джека.) Потрясная книга. Ты читал? По-моему, этот Раблей малость не в себе.
Я сказал, что эту книгу знаю, но на совпадения обращать его внимание не стал: Рабле ведь был не только у Джека, но и в библиотеке клуба «Рыцари Колумба», где я принял решение сюда приехать; кроме того, эту книгу подарил ему не кто-нибудь, а адвокат. Решил, что скажу об этом как-нибудь в другой раз, в более спокойной обстановке. А то получится, что я все это нарочно выдумал — специально, чтобы ему польстить.
Алиса услышала из кухни наши голоса и вошла в гостиную прямо в фартуке.
— Эти чертовы масоны, — сказала она. — Не могу отучить его от этого вздора.
Чтобы ее позлить, Джек повесил наверху, в уборной картину с изображением всевидящего ока внутри треугольника — высшее божество в причудливом масонском представлении. Тема, на которую заговорила Алиса, вызывала, как видно, частые споры между супругами.
— Он смотрит на тебя, Алиса, — сказал ей Джек, — даже когда ты писаешь.
— Мой Бог не смотрит на меня, когда я писаю, — отпарировала Алиса. — Мой Бог — джентльмен.
— Твой Бог, если я правильно понимаю, — это два джентльмена и птичка в придачу.
Он открыл Рабле и начал читать, подойдя к дверям кухни, чтобы Алиса слышала. Читал он о прибытии Гаргантюа в Париж, о том, как он снял колокола Нотр-Дам на бубенцы для своей гигантской кобылы, а также о том, как Гаргантюа уселся на башни собора, взирая сверху на собравшуюся толпу. И тогда он решил напоить их вином.
«С этими словами он, посмеиваясь, отстегнул свой несравненный гульфик, — прочел Джек с притворной напыщенностью, голосом высоким, подрагивающим от волнения, — извлек оттуда нечто и столь обильно оросил собравшихся, что двести шестьдесят тысяч четыреста восемнадцать человек утонули, не считая женщин и детей».[14]
— Господи, Джон, — сказала Алиса, — и как ты можешь читать такое?
— «Оросил собравшихся», — повторил Джек. — Вот мне бы так! — И, не выпуская книгу из рук и снова обращаясь ко мне, он сказал: — Не удивляйся, что она назвала меня «Джон». Мое полное имя: «Джон Томас Брильянт». Звучит? — И он громко рассмеялся.
Джек бросил книгу на диван, быстрым шагом вышел на веранду, спустился к машине и вернулся с двумя бутылками шампанского. Поставил обе бутылки на журнальный столик и достал из буфета четыре бокала.
— Алиса, Лихач, шампанского хотите?
Оба ответили «нет». Бычку же Джек и предлагать не стал. В самом деле, зачем тратить шампанское на человека, который с большим удовольствием выпьет средство от пота?
Джек налил шампанского мне и себе.
— За плодотворное сотрудничество в рамках закона, — провозгласил он.
«Изящно выражается», — подумал я и сделал глоток, а он осушил свой бокал целиком и тут же наполнил его снова. Содержимое второго бокала исчезло так же быстро, как и первого, за вторым последовал третий — за одну минуту Джек управился с тремя бокалами.
Френсис Фелан, бывший бейсболист и отец семейства, а ныне бродяга, подрабатывающий рытьем могил, совершает свой путь по Чистилищу в обществе подруги Элен, пытаясь примириться с призраками прошлого и настоящего. Чистилище — это его родной город Олбани, откуда он бежал дважды: первый раз — убив штрейкбрехера, второй — уронив грудного сына.
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.
Автор книги, пытаясь выяснить судьбу пятнадцатилетней еврейской девочки, пропавшей зимой 1941 года, раскрывает одну из самых тягостных страниц в истории Парижа. Он рассказывает о депортации евреев, которая проходила при участии французских властей времен фашисткой оккупации. На русском языке роман публикуется впервые.
Торгни Линдгрен (р. 1938) — один из самых популярных писателей Швеции, произведения которого переведены на многие языки мира. Его роман «Вирсавия» написан по мотивам известного библейского сюжета. Это история Давида и Вирсавии, полная страсти, коварства, властолюбия, но прежде всего — подлинной, все искупающей любви.В Швеции роман был удостоен премии «Эссельте», во Франции — премии «Фемина» за лучший зарубежный роман. На русском языке издается впервые.
Эти рассказы лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера уже дважды выходили в издательстве «Текст» и тут же исчезали с полок книжных магазинов. Герои Зингера — обычные люди, они страдают и молятся Богу, изучают Талмуд и занимаются любовью, грешат и ждут прихода Мессии.Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня называли лгуном. Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же.Исаак Башевис ЗингерЗингер поднимает свою нацию до символа и в результате пишет не о евреях, а о человеке во взаимосвязи с Богом.«Вашингтон пост»Исаак Башевис Зингер (1904–1991), лауреат Нобелевской премии по литературе, родился в польском местечке, писал на идише и стал гордостью американской литературы XX века.В оформлении использован фрагмент картины М.
В знаменитом романе известного американского писателя Леона Юриса рассказывается о возвращении на историческую родину евреев из разных стран, о создании государства Израиль. В центре повествования — история любви американской медсестры и борца за свободу Израиля, волею судеб оказавшихся в центре самых трагических событий XX века.