Джек Бестелесный - [5]

Ти-Жан! Джек!

Этот жуткий мутант, это нечто остается моим милым маленьким племянником в четвертом колене – Джоном Ремилардом, блестящим, жизнерадостным трехлетним человечком, заключенным в 1,7 килограмма ничем не поддерживаемой человеческой энцефалической протоплазмы.

Ни одно из будущих замечательных достижений Джека не проникает в мой кошмар. Только мой страх, мое отвращение и демонический шепот: «Кого следующего ждет дезинкарнация? Не тебя ли, Роги?..»

И вновь рядом со мной Марк, уже гораздо старше. Но на этот раз он в черной броне – влажно поблескивающий контролирующий тело цереброэнергетический усилитель, опаснейший стимулятор сознания, на который Галактическое Содружество наложило строжайший запрет. Марк рассматривает бестелесное нечто, своего брата-мутанта, с нескрываемым восхищением. И как ни парадоксально – с завистью.

В безглазых глубинах я замечаю предостережение. Сознание Джека говорит нам: «Нет, человеческое лучше. Для тебя, Марк. Для всех вас».

Марк улыбается и отрицательно качает головой. Психочеловек – это неизбежность, кульминация разума, и нет нужды ждать, пока медлительная эволюция приведет к нему.

Внезапно я вижу троих, парящих в межзвездном пространстве: безлицую женщину в алмазном наряде, сверкающую плазму, облекающую первого психочеловека, и фигуру в черной броне, направляющую межзвездную армию против первых двух. Метапсихическое Восстание человечества против Галактического Содружества началось.

В кульминации моего сна бело-голубая планета взрывается под вселенский смертный вопль. И в этот жуткий миг Галактическое Содружество, благодетельная Конфедерация, которая спасла человечество от его собственного неразумия и подарила нам звездные миры, само начинает погибать…

На этом сон всегда обрывается, не дойдя до финала, и я возвращаюсь к реальности, оледеневший, с глубоким воплем ужаса, так и не вырвавшимся из моего горла.

Не надо, Роги! Не терзайся, расслабься. Все это произошло давным-давно. Теперь, когда наконец-то ты взялся» за свою хронику, ты сумеешь избавиться от этого кошмара раз и навсегда.

Возможно, вы уже познакомились со мной во вступительном томе этих мемуаров. Если же нет, то разрешите представиться. Меня зовут Рогатьен Ремилард. Иногда меня называют Роджером, Роже, но чаще просто дядюшкой Роги – мое имя кажется им чересчур уж этническим. Оно взято с французского, а род Ремилардов вначале обосновался в Квебеке, а позже перебрался на северо-восток Соединенных Штатов, где и поныне, не бросаясь в глаза, обитает довольно многочисленное франко-американское население.

Большую часть моей жизни я торговал книгами в Хановере, университетском городке в штате Нью-Гемпшир. Там у меня букинистический магазинчик «Красноречивые страницы», где знатокам за бешеную цену предлагаются редчайшие старинные, XX века, произведения научно-фантастического жанра, отпечатанные на тщательно обработанной бумаге. Хотя я принадлежу к семье признанных психогигантов, мои собственные интеллектуальные и метапсихические функции довольно слабы. Что не помешало мне оказаться втянутым во взлеты и падения моих более знаменитых родичей. Более того: порой я играл важную роль в махинациях моей семьи – факт, который историки Галактического Содружества предпочитают игнорировать, – и со своего червячного уровня наблюдал за перипетиями карьер многих и многих галактических героев и злодеев, в том числе двух святых и одного дурнопрославленного индивида, чьи преступления были настолько ужасными, что его называли Ангелом Бездны.

Женат я не был, но любил не один раз, и не слишком удачно. Не так уж редко я оказывался на краю гибели, но оставался в живых благодаря невероятным стечениям обстоятельств. Я хладнокровно убил троих людей, хотя характер у меня самый мирный и покладистый, – а одну из своих жертв я глубоко любил.

Мой брат-близнец Донатьен и я родились в 1945 году в Новой Англии, в текстильном городке Берлин (штат Нью-Гемпшир). Наш молодой отец погиб в конце Второй мировой войны, а мать умерла, произведя нас на свет, и нас, сирот, вырастили добрые тетя и дядя, у которых было шестеро детей.

Однако в клане Ремилардов только я и мой брат обладали «бессмертными» генами, существование которых было подтверждено лишь после Вторжения, гены высших психических способностей у старших членов клана также отсутствовали. (Что мы не уникальны в метапсихическом плане, нам с братом стало ясно лишь много лет спустя.) Как мы воспринимали наши пугающие метафункции, я подробно рассказывал раньше. Повторю вкратце: я приспособился к таким способностям, как телепатия, психокинез и метапринуждение, но Дона они привели к гибели: он был убит в возрасте всего сорока четырех лет.

Перенесенная в детстве болезнь обрекла меня на бесплодие, но у Дона было десять детей, и все унаследовали гены высших метафункций и самоомоложения, но необычайными свойствами своей психики сумели воспользоваться лишь двое старших. Первый, Дени, в силу обстоятельств стал моим названым сыном, и именно он и Люсиль, его жена-оперантка, положили начало так называемой Династии Ремилардов, включившей со временем многие самые могучие метасознания, какие только знало человечество. Виктор, второй сын Дона, уступал брату в интеллектуальном блеске, но его метапсихические способности были, пожалуй, более мощными, и он беспощадно употреблял их для самовозвеличивания, пока накануне Вторжения не был сражен не то мной, не то таинственным существом, которое я привык называть Фамильным Призраком. Порой, когда я пьян и поддаюсь тому тягостному чувству страшной неизбежности, которую франкоязычные обозначают словом malheur [Здесь: горесть (фр.).], я пытаюсь убедить себя, что Фамильный Призрак всего лишь плод моего воображения. Но в таком случае на меня ложится полная ответственность не только за Вторжение, но и за Метапсихическое Восстание, а тем самым и за еще более грозные события, которые последовали за ними, завершая весь цикл длинной истории.