Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды - [5]

Учитель пришёл и спросил: — О чем это вы сейчас беседуете, монахи? Монахи объяснили. — Неудивительно, монахи, что я действую на благо людей теперь, когда я уже достиг высшего просветления. Я ведь и раньше, когда у меня ещё были страсти, поступал так же, — произнёс Учитель и рассказал о былом.

Некогда, ещё в те времена, когда помнилась проповедь Истинновсепросветлённого Кашьяпы, в Варанаси правил царь Ушинара. Когда Истинновсепросветлённый Кашьяпа возвестил четыре истины, множество людей освободилось от мирских привязанностей и вошло в град Нирваны. Но много позже его ухода в нирвану учение его склонилось к упадку: монахи стали зарабатывать себе на жизнь двадцатью одним недозволенным способом, жениться на монахинях, растить детей; они забыли свой монашеский долг, а монахини — долг монашек, миряне же и мирянки — обязанности мирян и мирянок, брахманы — обязанности брахманов... Мало-помалу люди обратились к десяти неблагим деяниям, а оттого все покойники стали возрождаться в адах.

И когда царь богов Шакра заметил, что на небесах не появляется новых богов, он обратил взор на мир людей и увидел, что люди после смерти стали попадать в ады и обретать иные мучительные уделы. Так он понял, что Учение Просветлённого пришло в упадок. «Что же делать?» — подумал он и нашёл средство: «Надо устрашить людей, запугать их. Когда люди перепугаются, можно будет дать им надежду, а потом преподать дхарму и тем поддержать благое Учение, чтобы оно не забывалось ещё тысячу лет».

И он принялся за дело. Бога Матали он превратил в огромного чёрного пса — так и назвал его Чёрным. Клыки у него были размером с банан, и из четырёх передних клыков сыпались искры. Ростом он был с жеребца, а с виду свирепый и до того страшный, что беременным на такого лучше бы и не смотреть: они сразу бы выкинули. На шею псу Шакра надел гирлянду из красных цветов и держал его на пяти сворках, а на себя он накинул два оранжевых одеяния, волосы связал узлом на затылке и тоже нацепил красную гирлянду. В руках у него появился огромный лук с тугой тетивой цвета коралла и железная стрела с наконечником из алмаза. У него отросли длинные ногти, переменилось лицо.

Он уподобился лесному охотнику, опустился на землю в йоджане от города и трижды прокричал: «Гибнет мир, гибнет», всех тем перепугав; а когда подошёл к самому городу, то опять закричал. Люди заметили пса, устрашились и укрылись в городских стенах. Доложили царю, что происходит. Царь велел спешно запереть ворота. Но Шакра попросту перескочил через стену высотою в восемнадцать локтей. Народ стал в ужасе разбегаться и запираться в домах. Чёрный бросался на каждого встречного и повергал людей в трепет. Так они приблизились к дворцу. Весь царский двор со страху заперся в крепости, сам же царь вместе с жёнами поднялся на башню. Тогда Чёрный встал на задние лапы, передними навалился на дверь и залился громким лаем. И лай его разнёсся по всей Вселенной — от Незыби до самой макушки бытия. (И всего-то случилось лишь трижды, чтобы чей-то голос заполнил весь мир: в истории о Пурнаке такое сумел сделать сам Пурнака, в истории о Бхуридатте — царь нагов Судассана, а здесь — Чёрный пёс). Горожане были до того перепуганы, что ни один не решился заговорить с Шакрой.

Царь, однако, набрался мужества, отворил окно и окликнул Шакру:

— Эй, охотник, почему твой пёс лает? \

— Есть хочет! — Так я его накормлю. Царь велел отдать псу всю еду, приготовленную для него самого и для челяди. Пёс все это мигом сожрал и снова залаял. Царь повторил свой вопрос. А Шакра в ответ:

— Мой пёс все ещё голоден! Собрали весь корм из слоновника и конюшней. Пёс и его враз проглотил. Тогда собрали все припасы по городу. Пёс и их сожрал разом и залаял опять.

— Это не пёс, это же оборотень! — ужаснулся царь. — Спрошу, зачем они к нам пришли.

И он спросил:

«Пёс твой чёрный и свирепый,

Блещет белыми клыками

И готов порвать пять сворок.

На кого же он натаскан?»

Шакра ответил:

«Он не на зверей натаскан,

Не надейся, Ушинара.

Я спущу его со сворки,

Чтоб людей свести со свету».

— И что же, охотник, пёс твой всех подряд пожирает или только врагов? — спросил царь.

— Только врагов, государь.

— А кто его враги?

— Всяк, кто дурно живёт и рад беззаконию.

— Назови таких нам, — попросил царь.

И Шакра зловеще изрёк:

«Если бритоголовые,

Милостыней живущие,

В рубище облачённые,

Станут дурными шраманы,

Землю пахать надумают –

Со сворки сорвётся Чёрный.

Если, бритоголовые

В рубище облачённые,

От мира навек ушедшие,

Дурными станут монахини,

Поступятся целомудрием –

Со сворки сорвётся Чёрный.

Когда аскеты косматые,

С длинной верхней губою,

Что в голову пыль втирают,

А зубы чернят нарочно,

Станут ростовщиками –

Со сворки сорвётся Чёрный.

Когда учёные брахманы,

Что знают Веды и Савитри

И чин жертвоприношения,

Жертвовать станут за деньги –

Со сворки сорвётся Чёрный.

Когда родителей собственных,

Состарившихся и дряхлых,

Кормить сыновья откажутся,

Средства на это имея, –

Со сворки сорвётся Чёрный.

Когда родителей собственных,

Состарившихся и дряхлых,

Начнут обзывать глупцами –

Со сворки сорвётся Чёрный.

Когда с женою учителя,

С жёнами своих родичей